Выслушав мою гневную филиппику, немка угрюмо спросила:
— Кто вы такой, чтобы казнить немецких солдат?
— Наивный вопрос, — усмехнулся я, — вам, фройляйн, пора бы и самой догадаться, кто я такой.
Грета насупилась ещё сильнее:
— Вы человек или, скорее, человекоподобное существо из какого-то другого мира? Зачем вас сюда послали?
— Поверьте, фройляйн, я человек, — улыбнулся я в ответ, — даже более того, я русский офицер, хотя и родился в Америке. Одной из моих задач было спасение еврейских детей, которых вывезли из Ворошиловска буквально за день до того, как этот город захватили немецкие войска. Один предатель рассказал вашему брату об этом обозе и он немедленно доложил обо всём начальству, но я его в этом вовсе не виню. Ваш брат был всего лишь одним из звеньев длинной цепи той операции, которую я провожу. Он не случайно оказался в нужном месте в нужный час и сделал всё, как от него требовалось.
Грета вспыхнула и недовольным голосом сказала:
— Моим братом невозможно управлять. Он для этого слишком своенравный человек. Если всё так и было, то произошло случайно. В его планы входило совсем другое. Он мне сам об этом говорил.
— Ну-ну, фройляйн, — рассмеялся я, — вы ещё поговорите со мной о том, что человек хозяин своей судьбы. Про все те планы, которые так любят строить люди на будущее, обычно говорят: — "Если вы хотите рассмешить Бога, расскажите ему о своих планах". Поэтому позвольте мне продолжить. Немецкое командование, узнав о том, что Сталин лично приказал во что бы то ни стало спасти еврейских детей, бросило за ними в погоню чуть ли не целый батальон, а тот гестаповец, которому было приказано руководить этой операцией, решил взять с собой в горы вашего брата. Об этой операции сообщили Гитлеру и тот, узнав о приказе Сталина, приказал не считаясь ни с чем захватить детей и доставить их в Германию. В итоге я разгромил отряд, Сталин выиграл, а Гитлер проиграл в этом небольшом поединке двух систем. Вот и думайте теперь, кто в данном случае проявил благородство, Сталин или Гитлер? На самом же деле всё объясняется куда проще, мне нужно было сделать так, чтобы ваш брат захватил меня в плен и привёз в этот замок только ради каких-то несчастных пятидесяти миллилитров моей крови, используя которую вместе с кровью вашей любимой гориллы Макса в качестве исходного материалы вы изготовите генную сыворотку, полностью преображающую любое животное и делающее его невероятно сильным и агрессивным. Поэтому предупреждаю вас, фройляйн, когда будете проводить опыты над белыми мышами, закажите для этого очень прочный террариум, изготовленный из бронестекла, а то не дай Бог ваш Микки Маус вырвется наружу. Беды не оберётесь, ведь это будет супермышь.
Молодая, но уже очень многого достигшая, как учёный, немка слегка побледнела и насторожено спросила меня:
— Зачем вы говорите мне об этом, Пётр? Ведь я таким образом получу оружие против русских. Немецкие солдаты в результате станут чуть ли не титанами и разгромят Советский Союз.
Махнув рукой, я насмешливо сказал:
— Вы сначала изготовьте свою генную сыворотку-модификатор, а потом, посмотрев на то, в кого превратятся белые мыши, решайте, стоит ли её использовать на людях. Поверьте, мышь-гориллоид и, тем более мартышка-гориллоид, это вам не персонажи американских мультфильмов, а кое-что пострашнее. — снова дав возможность дяде слышать то, о чём мы говорили, я насмешливо сказал — А теперь ступайте, Гретхен, и передайте своему дяде, что кроме вас, фройляйн Хельги, Дитриха и троих пилотов, которые меня сюда доставили, пусть ко мне не входит больше никто и в первую очередь он сам. Я ведь могу взглядом не только мебель двигать. Заодно передайте ему, чтобы мне больше приносили ту баланду, которую мне варят из какого-то вонючего гнилья. Он слишком о себе высокого мнения, как психолог и не потому понимает, что на меня перемена отношения ко мне никак не подействует. Я за чашку супа Родину не продам. Вперёд, фройляйн Грета, шагайте к великим свершениям во имя Третьего Рейха и вашего ненаглядного Гитлера, но помните, даже если вы превратите мышь в маленького дракона, она всё равно останется мышью и всё, что она будет делать, останется мышиной вознёй.