— Что ты видел, дурья твоя голова⁈ — небрежно ткнул ему пальцем в голову.
— Вот…
Он протянул мне телефон, на заставке которого красовалась моя фотография в образе хронума во всей, мать его, красе! Такое ощущение, что я позировал на камеру. Обстановка позволяла установить и место съемки: камера из вип-ложи Петровского банного комплекса.
— С-с-у-ук-а-а!
Я схватился за голову. Это что же получается? Там были свои камеры⁈ И если запись попала в руки какому-то пацану, наверняка ее видел и Романов!
— Да что же это такое? Фон Таубе, Мышкин, Голицын, балбес Стивен со своими недозверями, суки арбитры, Златан, еще с десяток врагов и к ним… Романов!
Сидя на траве, я со стеклянным взглядом загибал пальцы, подсчитывая весь тот пиздец, что свалился на мою голову.
— Господин, я могу чем-то помочь? — робко поинтересовался Семен.
— Удали это фото, чтобы его никто не видел.
Отрешенно махнул рукой, не ожидая его реакции, встал, отряхнулся и пошел в усадьбу, напрочь забыв про паренька-сатаниста.
— А если сделаю, возьмете меня к себе в услужение?
Погруженный в свои мысли, я остановился не сразу.
— Что ты сказал? Повтори.
— Я не знаю почему вы так отреагировали на эту фотографию. Наверное из-за убийства княжича Романова. Но я вас уверяю, это фото мало кто видел.
Я слушал Семена и не мог поверить своей удаче. Этот бестолковый «начинающий» сатанюга поместил скрытую камеру в вип-комнату по собственной инициативе.
Я спросил его, зачем ему это было нужно. Парень смущенно ответил, что подвернулся случай подсмотреть за жизнью господ и он им воспользовался.
Онанист-инвращенец? Не, просто интересно. У меня не одна такая камера. Еще есть в «Пьяной вишне»… Вуайерист? Возможно. У каждого человека свой фетиш.
Впрочем, я это спрашивал на автомате. На самом деле плевать я хотел на пристрастия Семёна.
Самое главное я услышал: запись видели лишь трое. Он и два его товарища. В процессе разговора отправил своих бойцов на адреса тех двоих.
— Что теперь со мной будет?
— Поздравляю, теперь ты работаешь на меня. Услышь! Не служишь мифическому дьяволу, а именно работаешь на меня. Твои навыки могут пригодиться. Живешь в казарме с бойцами сквада, чуть позже решу жилищный вопрос.
— А с моими товарищами?
— Поедут на Утопию. Райский остров, населенный такими же бестолочами, как вы.
— Правда? Не будете и убивать?
Этот разговор начинал меня утомлять. Я передал парнишку в надежные руки, а сам ответил на входящий вызов.
— Слушаю тебя, Всеволод. Что-то вспомнил? Имя заказчика?
— Да.
Сегодня день хороших вестей.
— Нам нужно встретиться, Лев Константинович. Это срочно!
— Жду в своей усадьбе.
— Дай слово, что не тронешь ни меня, ни моих ребят.
— Тебе от этого легче станет?
На той стороне трубки кажется улыбнулись, хотя голос Всеволода был встревожен.
— Все знают, слово Ахматова не пустой звук.
— Хорошо, обещаю не трогать ни тебя, ни твоих бойцов.
Через пятнадцать минут усадьбу оккупировали бойцы ЧВК Всеволода Римского, опередив мою группу слежения. Около сорока пикапов цвета хаки. Отметил про себя высокую организованность наемников.
Вперед вышел Всеволод с поднятыми руками.
— К чему этот маскарад? Ты приехал поговорить или захватить мою усадьбу?
— Перестраховка лишней не будет. Времена такие, сам знаешь.
— Сам знаю.
— Ну так что, здесь поговорим или мне зайти?
Из головной машины кортежа вышли бойцы Всеволода и начали выгружать знакомый мне железный доспех. Всеволод начал трансформироваться в гравера.
Я закурил сигарету и, облокотившись о стену, спокойно наблюдал.
— А это тоже перестраховка или мне пора напрячься?
— Егор, — обратился я к своему телохранителю, — принеси мне шестоперу. Она в оружейной. И еще… Пусть расчехляют минометы. Покажется, что наемники несут угрозу, ровняйте эту местность с землей.
Всеволод даже ухом не повел, услышав это.
Хм, почему я так спокоен? Где ненависть к Всеволоду из-за смерти друга? Ведь это он, тот самый гравер десятого ранга, что порвал друга пополам и чуть не порешил меня с братом.
А ненависти нет, потому что они всего лишь исполнители, наемники, получившие деньги за нашу ликвидацию. Мне требовалось имя заказчика, и только его смерть сможет заглушить рану утраты. Возможно, еще причина в том, что эмоции «выдохлись» после экскурсии по подземелью Стива и его зверушек.
Мне принесли шестоперу и я принял облик хронума девятого ранга. Только тогда бойцы Всеволода зашевелились и похватались за оружие.
В этом обличии я был практически одного роста с Римским, но выглядел куда более аутентично. К тому же шрамы на моей спине после подрезания крыльев, продолжали обильно сочиться кровью. Но, что сделано… обратно я их не пришью, а белое оперение напоминало мне о смерти друга.
— Я хочу заключить союз, — проревел высокоранговый гравер.
— Неожиданно. Но зачем мне это нужно? — ответил ему голосом хронума.
— Златан. Он заказчик.
А я ведь и сам начал догадываться после рейда в приют, что это он. Цыгане всегда славились гипнотическим даром. Их менталисты не шли на госслужбу (освобождались от такой повинности) и могли взять под контроль моего дворецкого.
Когда-то очень давно был принят закон, наделяющий малые народы некоторыми привилегиями. Они освобождались от налогов, их не призывали в армию, им предоставлялись социальные льготы.
Кто-то в момент принятия закона пролоббировал включения цыган в список малых народов. А дальше случилось то, что случилось: появились «Златаны», «Богданы», «Яковы» и другие. Цыганская диаспора подняла голову, пользуясь преференциями от государства. Они захватили рынки теневых услуг, занялись наркоторговлей.
— Что Златану от меня нужно? Где я перешел ему дорогу? — задал я интересующий меня вопрос.
Всеволод развёл руками.
— Для чего тебе союз и почему ты решил, что я могу на него согласиться?
— Мне он нужен, чтобы сохранить жизни своих людей. Тебе, — он тяжело вздохнул, — тебе может быть и не нужен.
Я сменил облик хронума на человеческий.
— Пройдем в мой кабинет?
Всеволод последовал моему примеру, сбросив наплечники, шлем и так же вернув себе человеческий облик.
Было видно, что он крайне обеспокоен ситуацией и готов рискнуть шкурой ради достижения своей цели. Он действительно переживал за своих людей.
Я разлил по бокалам виски и попросил прислугу накрыть стол. После трансформации ужасно хотелось есть. Уверен, граверу десятого ранга требовалось калорий не меньше моего.
— Давай я начну первым, — начал я. — Ты принял заказ от Златана по мою душу. Успешно подловил на улочках Питера и почти разобрался с нашей троицей на заброшенном заводе. Затем я выяснил твою причастность к этому делу, о чем сразу и сообщил. Ты испугался моего гнева и завилял хвостом — решил запросить союз.
— Да… Нет… Не совсем. Я думал, как будет? Устрою засаду, сделаю залп из пары десятков РПГ по кортежу и все — получу свои денежки. Дальше ты все видел сам. Мы потеряли ударный вертолет и кучу моих ребят, а я в порыве злости убил твоего человека, до которого смог дотянуться.
— Он был моим другом.
— Я тогда не знал этого. Пойми меня тоже! На моих глазах пачками гибнут бойцы! Мои ребята, такие же друзья и боевые товарищи. А я — сильный одаренный, не могу с этим ничего поделать…
— Так я не услышал главного: зачем тебе союз?
— Златан затребовал твою голову. Снова. — Всеволод взял паузу, чтобы опрокинуть виски. — Пару часов назад он позвонил лично и заявил, что если я не принесу ему голову Ахматова, моя голова будет украшать его стену.
— А до этого как было?
— Не так все было. Я заключал договор с человеком Златана и вопрос твоей смерти не стоял так остро. Были прописаны форс-мажорные обстоятельства, по которым контракт можно было разорвать. И в тот злополучный день этот форс-мажор как раз и случился.