— Ну? Спрашивай!
— Да забыл я, пока шел.
Оправдания коренного хакаса звучали наивно.
— Опасно здесь, не понимаешь? Уходи отсюда!
В этот момент каменная дверь пришла в движение и за считанные секунды перегородила нам выход.
— Вот теперь нам трындец, — задумчиво проговорил Астай.
Поиски потайной ручки оказались тщетны. Астай между тем вовсе не унывал, а пошел осматривать внутреннее пространство тоннеля. Я в бессилии пнул чертову дверь и тоже решил осмотреть место нашего, надеюсь, временного заточения. Тем более, я знал, что и где искать. Обстановка была схожа с тайной комнатой пирамиды майя, только без особого антуража.
Мы побрели на огонек в конце тоннеля. Вдоль стен стояли огромные каменные изваяния людей с кошачьими головами. Стив шел крадущейся походкой чуть впереди меня. Изображал моего защитника, причем это не было напоказ — его намерения были чисты.
Астай, на удивление, казался беспечным, и мне иногда приходилось одергивать его, когда он восхищенно щупал статуи или реликтовые фигурки, стоящие на постаментах.
Как будто сошедшие с картин Босха, фигурки олицетворяли собой человеческие грехи: алчность, похоть, чревоугодие, гордыню, зависть, гнев, уныние.
Умелец, что приложил руку к их созданию, несомненно обладал талантом в ювелирном деле. Отлитые из золота и украшенные драгоценными камнями, фигурки притягивали к себе, хотелось взять их в руки и рассмотреть получше это великолепие, но я был научен горьким опытом…
В поисках «сокровищ» древних Майя, мы потеряли нескольких товарищей. Стоило снять с постамента фигурку, как из стены выдвигались острые пики или с потолка падали массивные валуны.
Астай этого не мог знать.
Между тем, призрачный клинок продолжал щекотать мои нервы. Интуиция не раз предупреждала меня об опасности. Но Стив… Пес был сосредоточен, как никогда. Он пристально всматривался в кошачьи лица статуй и недовольно рычал.
Так мы прошли метров триста сквозь строй изваяний. Да, у каждого человека-кота в руках было оружие им под стать. Мечи выше человеческого роста, палицы, по моей оценке, весом не меньше трех центнеров, массивные луки и колчаны со стрелами-копьями.
Мы подошли к «средоточию силы». Моей силы. Монструозная каменная фигура восседала на каменном же троне. Это было похоже на то, что я видел у древних индейцев. «Царь всех царей» — так было написано в их манускрипте. «Альфа»-царь в одной руке держал скипетр, в другой чашу. В этой чаше находилась капсула — то, ради чего я отправлялся в путешествие по Америке. И вот сейчас я по воле судьбы вновь оказался в одном из залов «восхождения хронума».
Глава 17
При виде капсулы я облизнулся. Свежи были воспоминания, когда я принял одну такую в пирамиде индейцев. Тогда внутри меня будто взорвался целый ядерный реактор, после чего преграда шестого ранга одаренного была с легкостью преодолена, и я достиг седьмого.
— Что это? — спросил Астай.
— А на что похоже?
Он протянул ладонь, чтобы я дал ему капсулу. Но внутри меня что-то екнуло. Проснулась дикая жадность, словно я должен был вручить ему частичку себя. От этой мысли я вздрогнул и незамедлительно вложил ему в ладонь.
Астай покрутил ее в руках, понюхал, лизнул и вынес вердикт:
— В ней содержится людская кровь. Ты будешь ее принимать? — искренне удивился отец Карелиной.
— Да, одну такую я уже испробовал.
— И что это тебе дало?
Как бы я не противился, но ведомый волей «пейрама», рассказал ему про свое путешествие в Америку. Причем мне пришлось начать с момента зарождения во мне дара.
Давно, будучи еще ребенком, я нашел в какой-то старой книге описание своего дара. Это произошло в обычной городской библиотеке. Библиотекарша с улыбкой положила передо мной потрепанную книжку: «Вот, почитай. Уверенна, тебя очень понравится». Я начал читать и не мог оторваться. Каким-то образом я понял, что это касается меня лично. В книге рассказывалось о том, что «дар хронума» — это вовсе и не дар, а в некотором роде проклятие. Потому как хронум отталкивает от себя людей и притягивает все потусторонние силы. Это была детская сказка о том, чего возможно никогда и не было. Но ведь я-то был.
Первые витки дара проявляются в возрасте от семи до десяти лет. Мое «восхождение» началось чуть раньше. В шесть лет и восемь месяцев. Я тогда сильно заболел, у меня без видимой причины распухли колени. Отец вызвал мне лекаря, но когда тот стал осматривать ноги и нечаянно причинил боль, я обозлился и впервые в жизни трансформировался в хронума, обнажив на голове маленькие рожки. Хорошо, что их не было заметно в моих густых волосах.
С тех пор я долго скрывал свой дар по совету отца. Но не терял времени даром, я собирал по крупицам сведения о хронуме. Так я прошерстил все библиотеки Ростова, пока не наткнулся на книгу с иллюстрациями о древних майя. Пожелтевшая со временем страничка с изображением существа, похожего на хронума, хранилась до лучших времен.
С тех пор в Северную Америку, точнее Мексику, я съездил семь раз, но только последняя экспедиция в Теночтитлан принесла плоды: я смог найти потайную комнату — «средоточие силы хронума». Эта пещера похожа на американскую. И особенности этих мест аналогичны Теночтитлану.
Единственное отличие комнаты в мексиканской пирамиде — там не было монументальных изваяний стражников. Что-то да должно было это значить. Не зря же Стив боялся сюда заходить.
— Слабак! — констатировал Астай, выслушав меня до конца.
— В чем я слабак?
— Потому что якобы уперся в преграду. Что это такое вообще?
Я начал рассказывать ему простые вещи: что каждый одаренный в зависимости от силы свой крови достигает того или иного ранга, и что у каждого есть преграда, которую он не может преодолеть достаточно долгое время, или застревает навсегда.
— Все чистокровные хакасы рано или поздно достигают десятого ранга, — брезгливо бросил хренов расист. Я скривился. Из его уст слишком часто слышится упоминание о чистокровных хакасах, будто это какая-то избранная, божественная раса.
— Подожди, что значит десятого? А ты в курсе, что дар развивается и дальше? Я лично видел гравера восемнадцатого ранга.
— Брешешь!
— Ой, деревня! — не преминул я уязвить чувства «чистокровного хакаса».
— Погоди, так ты действительно не знал? А телевизор у тебя в доме для чего?
— Ребятня мультики смотрит. Я к этой дурацкой говорильне и близко не подхожу.
— И Марина не рассказывала о таком?
Астая перекосило, впрочем, я тоже был удивлен. И что это за непреодолимая преграда, мешающая местным подняться выше по рангу? Или это компенсация за то, что каждый из них был одаренным?
Вопросов становилось все больше, но мы итак отвлеклись на светскую беседу, вместо того, чтобы закончить здесь с делами и попытаться найти путь обратно.
Я забрал капсулу из рук все еще находящегося в шоке Астая. Его миропонимание рушилось.
Не долго думая, отправил ядерный реактор себе в желудок и в глазах заискрилось так, будто меня ударили по голове обухом. Потоки энергии хлынули по внутренним каналам и заполнили их полностью, без остатка. Ощущения? Эйфория блаженства сменилась жуткой распирающей болью изнутри и жжением кожи груди.
Я припал на колени, едва совладав с телом. Одним движением разорвал рубаху и посмотрел на свою грудь. Появился новый узел и десятки прилегающих к нему витков, но он был черного цвета. Такого черного, как сама бездна. Более того, яркой звездой блестел только один узел, два других стали серыми, а серые — черными. Я достиг десятого ранга.
— Это нехорошо, — задумчиво молвил Астай. — На вот, подержи.
Астай достал свой амулет и вложил его в мою руку. Теперь он обжигал меня, как раскаленный кусок стали. Не выдержав боли, я бросил его на землю.
— А я тебе говорил, глупый хронум: нельзя становиться адским отродьем.