«Что дальше, Лев? Вот тебе отмерен срок, вот ты знаешь, что скоро умрешь. Что дальше будешь делать? Творить добро?», — усмехнулся я своим мыслям. Где я и где добро? Много добра я сделал, отнимая никчемные жизни ублюдков голубых кровей, омывая их кровью улочки Питера?
На самом деле много. Что ж, будем работать и дальше. Жаль только, наследника не оставил.
Упершись грудью в забор в одиночестве, молча рассматривал небо, усеянное мириадами маленьких ярких точек. Здесь небо выглядело как-то по-особенному. Более живо что ли.
Почти полная луна проторила желтую дорожку на бурном Июсе. Журчание воды умиротворяющее. Единственный раздражающий фактор, отвлекающий меня от созерцания красот — вновь приобретенный сотрудник… Роксана подкралась, почти незаметно и томно дышала, подобравшись ко мне почти вплотную.
— Ну, говори уже.
Вместо ответа она нахально просунула руки под резинку моих трусов. Я не противился. Зачем?
Можно подумать, что я забыл Сану. Нет. Сердечная рана все так же кровоточила, не давая о себе забыть. Жизнь скоротечна, а я сильный одаренный с критическими потребностями в эндорфинах и дофаминах.
Активация дара имеет свои последствия. Просыпается животная похоть. Дикое, необузданное желание. Так происходит у граверов. Так же точно происходит у меня. Другие одаренные не имеют подобной сексуальной зависимости, как мы. Именно поэтому в нормальных армиях мира на сотню одаренных солдат имеется сотня же релакс-кабинок, а зачастую в элитные войска нанимают крепеньких женщин для удовлетворения плотских утех солдатиков. Бесконечный конвейер: война-кровь-секс-дети. Дети подрастают и тоже идут на войну — цикл повторяется.
Роксана работала неуверенно. Будто пробуя его на вкус. Часто цепляла зубами. Я кривился от болевых ощущений, не выдержал и обратился в пустоту:
— Марина, помоги подруге.
— Как ты?..
— Да уж могу различить твое тяжелое дыхание и неравнодушное цокание на неумелые действия подруги.
Девушка прекратила делать мне минет и они обе вышли из невидимости. Весьма расточительно таким образом тратить навык туманника, подумал я про себя.
Обе были крайне возбуждены. Обе выглядели великолепно. В воздухе витали феромоны, усиливая желание поиметь их обеих, а не просто довольствоваться откровенно слабым минетом.
— Может, в сеновал? — предложила Марина подруге.
Напрочь позабыв обо мне, они, взявшись за руки, пошли куда-то на задний двор Карелиных, виляя своими аппетитными задницами. Я хмыкнул и пошел вслед за ними.
Очутившись в просторной постройке, именуемой сеновалом, я едва не врезался в в темноте в доброго рысака, что в последний момент выдал себя фырканьем. Он был на привязи, за ним еще лошадь и уже дальше едва светился огонек керосиновой лампы, освещавший небольшой стог соломы и выемку в стогу. В этой выемке удобно разместились две бестии, желающие продолжения действа.
Марина раздвинула ножки, бесстыже оголив будущее «вместилище» моего набухшего от изнеможения органа. Роксана была более скромна, посматривала на меня с опаской. Кажется, для нее это было впервые.
Карелина свела точеные ножки, подалась ко мне. С чувством она сомкнула свои влажные губы на моем члене и принялась делать поступательные движения, поглядывая на свою подругу, как бы давая ей уроки минета.
Чтобы как-то мотивировать черную бестию начать действовать, властным тоном сказал ей сменить Карелину. Действовала Роксана неуверенно, но рядом была Марина, которая стала для нее наставником. Вскоре мне надоело быть стендом для обучения и я начал разворачивать Роксану задом.
Тусклый свет лампы освещал ее нежный бутончик, влажный от возбуждения. Невольно я покачал головой, глядя на то, как девушка изогнулась дугой.
— Прогни спинку, Окси, — наставнически советовала ей Марина. — Смотри на меня.
О, да! «Методичку» Карелиной стоило написать и внедрить ее в сеть наших публичных домов.
— Тебе понравится. В первый раз всегда больно, но это лишь на несколько вдохов. Дальше будет хорошо.
Роксана еще девственница. Как я и предполагал? Для нее не только минет, но и все было в новинку.
Отстранившись от девушки, я шлепнул ее по упругой заднице и указал смотреть, а свой цветок сберечь до лучших времен и «любящего» члена. Девушка фыркнула, не согласившись со мной, но мне было плевать, я уже погрузился в жаркое лоно Карелиной. Столь жаркое, податливое и влажное, что кончить хотелось немедленно.
Марина застонала, лошади встревоженно заржали, но вскоре успокоились. Рядом пробегал Стивен и со словами: «А что это вы тут делаете, а?», получил от меня легкую затрещину. Убежал, раздосадованный. Еще чего! Не хватало мне только сторонних наблюдателей! Наверняка, сам где-нибудь неподалеку сношал очередную суку и спешно покидал место преступления, дабы избежать гнева окрестных кобелей.