Мэри Калмз
Хрупкая прочная связь
(серия «Маршалы», книга вторая)
ГЛАВА 1
Я НЕ СМОГ сдержать стон наслаждения. Поскольку мы находились в Элмвуде, где никогда не бывали прежде, я упрашивал и умолял Яна остановиться в «Говядине от Джонни» и купить мне сэндвич, прежде чем мы доберемся до дома, который пасли. Я терпеть не мог слежки, они были такими нудными, что обычно я использовал их как предлог, чтобы поесть хорошо, вместо альтернативы. Конечно, кто-нибудь может возразить, мол, итальянский сэндвич с говядиной и болгарским перцем вообще-то не самое изысканное блюдо, но любой, кто такое скажет, очевидно, просто никогда его не пробовал. Лишь открыв упаковку и почувствовав доносившийся оттуда аромат… я чуть слюной не захлебнулся.
— Лучше бы оно стоило того, что мы съехали с намеченного пути, — проворчал Ян.
Никакое ворчание не могло обломать моей радости. И кроме того, он мой должник. Накануне, по дороге в ту же самую засаду, я остановился в польской забегаловке «У Будацки» и купил хот-доги, которые ему так нравились. Успел даже разнять драку между местным и приезжим из-за кетчупа, пока стоял в очереди, но все же сумел забрать наш заказ. Так что заскочить в мясную лавку — самое малое, что он мог для меня сделать.
— Хочешь трахнуть этот сэндвич? — ехидно поинтересовался Ян, приступая к своей порции с перцем и яйцом.
Я медленно и намеренно соблазнительно поднял на него взгляд, и тут же получил реакцию, на которую рассчитывал — у него перехватило дыхание.
— Нет. Точно не сэндвич.
Ян уже открыл было рот, чтобы что-то ответить, как мы вдруг услышали выстрелы.
— Может, это выхлоп машины, — с надеждой предположил я, отогнув обертку и приготовившись откусить. На этой тихой, обсаженной деревьями улице пригорода, с белыми заборами из штакетника, людьми, выгуливающими собак, маленькими домиками с треугольными крышами и панорамными окнами, это определенно могло быть все, что угодно, кроме выстрела из пистолета.
Гримаса Яна говорила «нет».
Через несколько мгновений какой-то человек перебежал через улицу и пронесся по тротуару мимо нашей машины, которая спокойно стояла на мирной улочке во вторник, в начале второго пополудни.
— Вот ублюдок, — простонал я, осторожно кладя бутерброд на приборную панель «форда-тауруса», а спустя пару секунд уже выскочил из машины со стороны пассажира.
Парень оказался быстр, но я был быстрее и догонял его, пока он не навел пистолет через плечо и не выстрелил.
Можно было бы посчитать чудом, попади он в меня — он двигался, я двигался — но все равно, следовало его остановить. Шальные пули — это плохо, как стало известно на нашем последнем тактическом семинаре, и что еще более важно, мы находились в маленьком спальном районе, где в это время дня женщины могли гулять с колясками в сопровождении биглей или лабрадудлей. Я позабочусь о том, чтобы неосторожная пальба из огнестрельного оружия была занесена в протокол обвинения, как только возьму этого парня под стражу.
Он выстрелил в меня во второй раз, промахнувшись на милю, но этой угрозы оказалось достаточно, чтобы я изменил курс, пересек густо заросший листвой двор и проскочил через два других — один с качелями, другой с клумбами, — надеясь перехватить его на углу. Вытянув руку, я использовал классический прием бельевой веревки1, которому научился благодаря борьбе за выживание в приемных семьях, и сбил его с ног, в считанные секунды повалив на тротуар.
— Вот черт, что случилось? — спросил Ян, догнав меня и с наскоку оказавшись рядом. Он с силой прижал запястье парня ботинком к тротуару и наклонился, чтобы поднять пистолет 38 калибра. На меня, бывало, тоже так наступали, поэтому я знал, что давление причиняет адскую боль. — Взгляни-ка на это. Уже много лет не встречал ничего подобного.
Я кивнул, любуясь своими замшевыми ботинками «Фиорентини и Бейкер» на нем и наплевав на то, что он испортил их — мне больше нравился сам факт, что Ян носит мои вещи как свои.
— Из этого замечательного пистолета ты пытался застрелить моего напарника, — угрожающе процедил он ледяным тоном.
— Я в порядке, — напомнил я ему. — Посмотри на меня.
Но Ян этого не сделал; он поднял пистолет и ткнул им в щеку незнакомца.
— Блядь, — выругался мужчина, умоляюще глянув на меня дикими глазами.
— Может, заставить тебя сожрать это, — прорычал Ян, разозлившись гораздо сильнее, чем я думал. Он поднял бегуна с тротуара и дернул его ближе. — А если бы ты его подстрелил?
Мужик был либо умнее, чем казался, либо имел исключительно развитый инстинкт самосохранения. Он правильно решил, что становиться болтливым и говорить с Яном в этот момент — плохой вариант, поэтому держал рот на замке.
— Все в порядке, — успокоил я Яна, когда полицейские машины окружили нас.
— Не двигаться! — крикнул один из офицеров, выходя из автомобиля.
Вместо того чтобы послушаться, я расстегнул молнию на оливково-зеленой полевой куртке Яна, в которой был, и показал им значок маршала на цепочке.
— Маршалы США, Джонс и Дойл.
Они мгновенно опустили оружие и окружили нас. Ян передал пленника и пистолет, приказав офицерам добавить неосторожную стрельбу из огнестрельного оружия к тому, в чем обвинялся парень.
Я удивился, когда он схватил меня за руку и поволок за собой, оттащив на несколько футов дальше по улице, а потом резко развернул к себе лицом.
— Я в порядке, — заверил его я, посмеиваясь. — Вовсе не обязательно применять силу.
Но Ян продолжал испуганно осматривать меня.
— Он промахнулся.
Ян кивнул, слыша, но не слушая и не понимая моих слов. Я уже собирался поддразнить его, желая вывести из состояния беспокойства, когда понял, что Яна трясет.
— Иди сюда, — я потянул его за свитер, притягивая ближе не для того чтобы обнять — только не при таком количестве народа вокруг, — но чтобы прошептать ему на ухо. — Я в порядке, детка. Клянусь тебе.
Ян что-то пробормотал себе под нос, опустил плечи и разжал кулаки. Через секунду он уже казался более расслабленным.
— Держу пари, твой сэндвич остыл, — прошептал он.
— Гребаные яйца, — пробормотал я и, развернувшись, потащился обратно к нашей машине.
— И какие выводы? — поддразнил он меня, когда нормальность была восстановлена моей руганью.
— Не бегать за чужими подозреваемыми, когда нам полагается есть.
Смешок Яна невольно заставил меня улыбнуться тоже.
***
ЧУТЬ БОЛЬШЕ ВОСЬМИ МЕСЯЦЕВ назад мы были заместителем Маршала США Миро Джонсом и его напарником Яном Дойлом, но теперь все обстояло иначе. В то время мы жили порознь, он встречался с женщинами, а я мечтал, чтобы Ян был геем — тогда бы у меня появилась надежда, что когда-нибудь я смогу заполучить его вместо того, чтобы сравнивать каждого встреченного мужчину со своим очень гетеросексуальным, очень недоступным напарником. Все изменилось, когда я наконец увидел, что на самом деле кроется за его полным и безраздельным вниманием ко мне, и когда он набрался смелости сказать, что хочет меня и нуждается во мне, я нырнул в омут с головой, утопая в нем так быстро, как только мог, даже не задумываясь над тем, что Ян мог бы попробовать сначала повстречаться, прежде чем остепениться, поскольку лишь недавно обнаружил свою бисексуальность. Но, как выяснилось, Ян из тех редко встречающихся парней, которым нужен один-единственный человек в мире, идеально подходящий по всем параметрам, и этим человеком для него оказался я.
Так что, да, фактически Ян все еще би, но теперь он исключительно миросексуален и не заинтересован в том, чтобы попробовать вселенское разнообразие. Единственное, чего хотелось Яну — оставаться дома со мной. И я еще никогда не был так счастлив. В моей жизни практически все складывалось. В профессиональном плане я занимал прекрасное место, а в личном — был готов надеть кольцо на палец Яна. Реально готов. Возможно, даже чересчур готов в глазах Яна, но в целом моя жизнь была идеальна, если не считать ту отстойную работу, которую мы сейчас выполняли.