— Мы со всем разберемся, — сказал он дрожащим голосом. — Не вычеркивай мое имя из документов на дом и не делай ничего другого в таком духе.
— Я не могу этого сделать, — произнес я с комом в горле. — И я бы не стал, даже если б мог.
Он кивнул мне в плечо.
— Должна быть золотая середина, — вздохнул я, крепче сжимая объятия. — Мы найдем ее. Клянусь.
— Думал, блевану, когда ты вышел из дома.
— Нам просто нужно во всем разобраться. Это не смертельно.
— Нет, — быстро согласился он.
— Все будет хорошо, — заверил я, отстраняясь, чтобы видеть его лицо.
Долбаный Ян. Только он мог переломить ситуацию и заставить меня заверять его, что все будет хорошо, даже когда я сам не был уверен в правдивости своих слов. Черт побери, ведь это я больше всех расстроен; это у меня задеты чувства и уязвлена гордость, будто сердце проткнули пиками, потому что он не хочет быть моим мужем. Мне следовало бы вмазать ему по лицу, но он был не на шутку охвачен беспокойством. Я видел это по тому, как Ян хмурил брови, как потемнели его глаза, как плотно сжались губы и напряглись скулы. Он казался порядочно напуганным, и я не мог пойти на попятную только потому, что меня что-то задело, потому как в наших отношениях именно я всегда все улаживал и исправлял.
— Хорошо.
— Мы должны быть вместе, — произнес я, не только для него, но и для себя.
— Я знаю.
Я на шаг отступил, все еще видя затравленный взгляд в его глазах, словно я вот-вот уйду и это до чертиков его пугало. Судя по тому, как дрожали мои колени, я испытывал то же самое.
Мы вместе выгуляли Цыпу, а когда вернулись домой, зазвонил его телефон. Я на секунду забеспокоился, что его отправят на миссию. Ян был спецназовцем и подчинялся президенту, поэтому всякий раз, когда его вызывали, ему приходилось садиться в самолет. Но поскольку он не стоял по стойке смирно, пока слушал, а лишь слегка матерился, я понял, что нас снова вызывают на работу.
— Что случилось? — спросил я, когда он закончил разговор.
— Твой босс только что одолжил на ночь тебя, меня, Уайта и Шарпа федералам.
— Почему он становится только моим боссом, когда делает с нами что-то дерьмовое?
— Дай-ка подумать… — зловеще ухмыльнулся Ян.
Приятно было восстановить хоть какую-то нормальность. Мы нуждались в небольшой передышке, даже если не были уверены, сколько она продлится.
ГЛАВА 3
— КУДА ТЫ ВООБЩЕ СТРЕЛЯЛ? — поинтересовался Чендлер Уайт, сидя напротив меня за столом следующим вечером.
— В парня, пытавшегося переехать тебя на машине, — объяснил я снова, раз уж он не понимал. Мне должны были выразить благодарность, но пока я получил лишь язвительные комментарии.
— Ага, только ты промазал, — напомнил мне Итан Шарп, напарник Уайта.
— Не промазал, — возразил я. — Мимо выстрелил как раз ты.
Он усмехнулся.
— Мечтай, Джонс. Именно я попал по машине. Из-за меня он свернул и врезался в стену собственного дома.
— Вы снова о том же? — в голосе Яна, вернувшегося из уборной и усевшегося рядом со мной, звучала скука. — Просто дождитесь чертового отчета баллистиков. Почему вы вообще тратите время на споры?
В среду вечером после работы Уайт и Шарп пригласили нас поужинать в пабе «Хэймаркет» на Рэндольф-стрит. Мы с Яном присоединились, потому что это заведение находилось недалеко от работы, а у нас обоих открылось второе дыхание после бессонных двадцати четырех часов. Обычно Уайт сразу уходил домой к жене, но она, похоже, проводила вечер с подругами. Так что он решил посидеть с напарником и коллегами. Хотя, если Уайт продолжит верить своему напарнику, а не мне, я пожалею, что мы с Яном не отказались. Я понимал, что дело в верности, но ведь не перед лицом непреодолимых фактических доказательств.
— В машину попал я, — повторил я для Яна, с каждой секундой все больше распаляясь.
— Ладно.
— Нет, не ладно. Ты должен мне верить.
Он пожал плечами, отпивая пиво. Бельгийский ржаной эль Angry Birds, который любил. Ян предпочитал эль Mathias Imperial, но его не всегда наливали. В отличие от Яна, я не часто пил пиво, но сейчас взял понравившийся мне американский стаут Defender. В дело пошел второй стакан, и чувствовал я себя лучше, чем в начале вечера.
Так как днем мы все попали в перестрелку, наше основное оружие забрали для осмотра, и с собой у нас были запасные пистолеты. Помощник маршала должен быть вооружен постоянно. Необязательно иметь при себе стандартный «Глок-20». Можно использовать любой разрешенный для ношения пистолет. И не стоило держать оружие на виду. Мы обычно не показывали его, когда выбирались в люди. Меня пару раз ловили без пистолета. Однажды это даже обнаружил босс, который проявил достаточно снисходительности и не подал рапорт. Но с тех пор я ни разу не нарушил протокол.
— Не с моей точки обзора.
— Что? — Я затерялся в размышлениях об оружии.
Ян усмехнулся, указывая на мой стакан.
— Сколько ты выпил?
— Два, — ответил я упрямо.
— Скорее четыре, — заявил Ян со смешком, закидывая руку на спинку моего стула.
— Да какая разница. Не в том суть, — возмутился я. — Я был на подъездной дорожке. Как ты вообще мог увидеть, куда я попал или не попал, если остался во дворе?
— Потому что выбежал следом за тобой.
— После того, как я выстрелил.
— Нет, раньше, — покровительственно проговорил Ян. — Задолго до выстрела.
— Очевидно, нет, раз ты не видел, как я выстрелил по машине.
— Я попал в машину с улицы, — вмешался Шарп.
Я отвернулся от Яна и посмотрел на Итана.
— Каким образом? Ты был позади меня.
— Сомневаешься, что я могу выстрелить из-за твоей спины, не задев тебя?
— Не о том речь, — пробормотал я. — Понятно, что ты мог и не задеть меня. Но я знаю, что ты ни черта не подстрелил.
— Да, ты прав. Я не подстрелил черта, я подстрелил машину, придурок.
— Нет, не подстрелил, — простонал Ян, вгрызаясь в одно из копченых крыльев, заказанных на закуску. Он очень любил крылышки «буффало», а мне нравились барбекю.
Вот в чем была загвоздка: Шарп считал, что это он попал по машине, но я-то знал, что справился самостоятельно. Вряд ли водитель, Тони Байер, мог бы рассказать, кто всадил в радиатор его «форда-фокуса» пулю, из-за которой машина вильнула и врезалась в стену двухэтажного дома в стиле ранчо. Для начала Тони потребовалось бы протрезветь после дозы фенциклидина5. Парень нарушил условно-досрочное освобождение в Остине, штат Техас, а затем подался в бега. Но из даллаского отделения нам поступила наводка, что Тони в Нортбруке, залег на дно у сестры. Информация подтвердилась.
Парень голым выбежал из дома, прихватив пистолет, ключи от машины и бумажник собственного зятя. Сев за руль, Тони газанул по грязной гравийной дорожке на заднем дворе и попытался задавить заместителя федерального маршала Чендлера Уайта. Именно тогда я выстрелил в сматывающуюся малолитражку. И попал. Лучший момент происшествия наступил после того, как мы надели на Тони наручники и уложили его лицом в газон, из дома выскочил его зять, Бобби Таннер, и принес кое-какую одежду. Он не больше нас желал видеть голого мужика.
Шарп прервал мои размышления, указав на Яна.
— Погоди. Ты тоже думаешь, что Миро подстрелил машину?
— Нет, — буркнул Ян. — Это сделал я.
Уайт расхохотался, и мы все уставились на него.
— Шутишь, что ли? И ты тоже? Каждый из вас, засранцы, попал по машине? Вы меня, блядь, разыгрываете, что ли?
— Когда, — самодовольно проговорил Ян, обводя нас по-королевски вальяжным взмахом руки, — мы получим отчет баллистиков, вам обоим будет очень стыдно.
— Я подстрелил машину, — повторил я. Официантка в этот момент принесла мне, Яну и Шарпу бургеры, а Уайту — куриную грудку на гриле. — Что это такое, черт возьми? — спросил я, указывая на еду.
— Причина, по которой я переживу вас всех на множество прекрасных лет, — обнадежил меня Уайт.
— Возможно, — с отвращением произнес Шарп. — Но нам явно будет гораздо веселее.