— Не понял, — ответил я, осматривая периметр и убеждаясь, что ничего не упустил.
— Мы оба знаем, что после визита Альтмана ты ведешь себя страннее, чем обычно.
Речь шла не о браке. Дело было совершенно в другом, и в подробности я вдаваться не желал.
— Понятия не имею, о чем ты…
— Прекрати, — велел Ян. — Выкладывай.
В команду Яна из двенадцати человек входил и его армейский приятель, Шон Альтман. Когда Ян уезжал на миссию, они работали вместе. Шон отвечал за связь, в то время как Ян был специалистом по вооружению. Альтман ответил на мои вопросы и объяснил, какие задания выполняет оперативный отряд «Альфа». Рассказал про тренировки и про то, что у каждого члена команды была собственная специализация при внедрении. Конечно, этот комментарий вызвал у меня усмешку, потому что несмотря на реальный возраст, в голове у меня по-прежнему жил маленький ребенок. Но других подробностей о команде Альман не выдал. И хотя я отнесся с пониманием, мне подумалось, что он не должен был разрешать расспрашивать, если на самом деле поделиться не мог.
Я вышел, оставив двух мужчин наедине. Однако рассердился, что Ян не стал меня останавливать и не захотел моего присутствия. Наверху, в постели, я сообразил, что реагирую как собственник и идиот, смирился с собственным придурочным поведением и отпустил ситуацию. Ян и Шон засиделись за разговором до раннего утра. В конце концов, я уснул около двух. Проснувшись, собрался приготовить кофе и удивился, не увидев спящего Альтмана на диване.
— Где твой друг? — поинтересовался я у Яна, подошедшего ко мне сзади и поцеловавшего в голое плечо.
— Ему понадобилось уехать, — только и сказал он.
Но что-то, должно быть, случилось, потому что через неделю Яну пришлось сорваться на учения — вместо Альтмана в команде появился новый парень. Я расспрашивал Яна. Он говорил, что не знает, почему Альтману пришлось перевестись, но уверен, что имелась весомая причина.
— У всех есть причины, Ян. Разве тебе не интересно, какие именно?
— Это не мое дело.
— Он же твой друг.
— Да, друг.
Я не понимал.
— Так что же, я могу пойти и потребовать нового напарника, а ты даже не захочешь узнать почему?
— Тут все совершенно иначе, и ты это понимаешь, — прошептал Ян, наклонившись и коснувшись моей щеки ладонью, чтобы я не двигался, пока он меня целует.
Он отставил в сторону кофейную чашку и свободной рукой стянул с меня пижамные шорты. Когда Ян встал на колени, я совершенно позабыл, почему меня волновало, что Альтман не остался у нас.
Шли недели, а мысли снова и снова возвращались к другу Яна. Теперь, застряв в засаде внутри машины, я никак не смог бы избежать этой темы.
— Миро?
Меня подловили.
— Что?
— Не переспрашивай. Просто задай уже свой долбаный вопрос.
Я негромко кашлянул.
— Почему Альтман не остался той ночью, а позже ушел и из группы?
Ян склонил голову набок, чтобы видеть меня.
— Он хотел меня трахнуть.
Я пил воду и чуть не захлебнулся на месте, случайно ее вдохнув.
— Господи боже, Ян! — мой рев прогремел в машине. — Ты меня, блядь, убить пытаешься?
— Нет, — вздохнул Ян. — Лишь отвечаю на вопрос.
— Ян!
— Перестань орать, — сказал он, зевая.
— Тогда объясни.
Быстрое пожатие плечами.
— Он рассказал, что гей.
— Почему? Почему он вдруг ни с того ни с сего это сделал?
— Совсем не так. Он мне доверяет, потому что в последнюю встречу с парнями я им признался.
— Правда?
— Конечно, — объяснил Ян. — Нельзя, чтобы позже они выяснили сами. Было бы нечестно. Сначала я рассказал командиру, а потом уже остальной команде.
Меня переполняли эмоции.
— Поверить не могу, что ты это сделал.
— Нужно быть откровенным с людьми, с которыми служишь. Они же прикрывают мне спину.
— И они по-прежнему ее прикрывают?
— Конечно, — раздраженно произнес он, будто говоря: «Как ты можешь в них сомневаться?» — Они меня знают. Мы сражались вместе. Что изменилось?
— Люди иногда глупы. А нетрадиционная ориентация их пугает.
— Да, бывает, но… знаешь, не моих ребят. Они в первую очередь солдаты. Единственное, что важно — чтобы ты выполнял свою часть работы.
Это я тоже понимал.
— В общем, я им рассказал. Той ночью, когда Альтман пришел к нам, он ко мне подкатил.
Я очень сильно старался не звучать настороженно.
— И что ты ответил?
— Как ты предполагаешь, что я, блядь, мог ответить?
В моей голове таился страх… Из-за того, что Ян мог бы делать или найти в отношениях с кем-то еще. Ведь я не единственный мужчина, который может его связать. Он знаком с такими же.
Я уставился на Яна. Он уставился на меня.
Я сдался.
— Своим парням ты тоже доверяешь.
— И что это означает?
Я пожал плечами.
— От меня настолько легко отказаться?
— Ты же знаешь, что все не так.
— О, правда? — усмехнулся он. — А как же тогда?
Я наклонился к Яну, почти прижавшись губами к его рту. Мы дышали в унисон.
— Я хочу знать, что ты сказал своему другу.
— А я хочу знать, что творится в твоей голове.
Я хотел отодвинуться, но Ян положил ладонь мне на шею и крепко сжал, удерживая на месте.
— Я — не единственный, кто мог бы оказаться в твоей постели. — Чистая правда. — Мы оба это понимаем.
— Есть такие парни, — согласился он. — Несомненно.
У меня пересохло во рту. Это — еще один преследующий меня страх, помимо мысли, что Ян не создан для брака.
Когда наши отношения только начинались, я считал себя единственным, кто физически способен дать Яну желаемое. Но если существовали мужчины, которым он доверял собственную жизнь, и кто-то из них тоже хотел его трахнуть… То мне соперничать было бы сложно.
Ян задал вопрос, на который у меня смелости не хватило.
— Так почему тогда ты?
Я отстранился, возненавидев этот разговор и злясь, что поднял тему. Захотелось просто все отпустить. Я понятия не имел, почему мне постоянно требовалось давить. Не так уж обязательно знать, что случилось с другом Яна.
— Ми.
Мое внимание осталось приковано к уличным фонарям.
— Посмотри на меня.
Медленно и неохотно я выполнил просьбу Яна.
— Ты такой идиот.
— Крайне полезная информация, — пробормотал я, наклонив голову на бок и прислонившись к оконному стеклу.
— Кон, — тихо проговорил Ян. Я понял, что он говорил по телефону. — Мы с Миро выйдем минут на двадцать. Нужно поесть.
— Где ты, черт возьми, собрался есть? Мы же в Энглвуде.
— И что с того?
— Что вы останетесь в гребаной машине. Тут небезопасно.
— Да не настолько все плохо.
— Ни хрена подобного, — усмехнулся он. На фоне послышался смех Ковальски. — Жилет на тебе?
— Можешь уже заткнуться и прикрыть нас?
— Десять четыре6, — язвительно произнес Кон.
Мне требовался свежий воздух. Я собрался вылезти из машины, вспоминая, какие заведения находились поблизости. Но Ян ухватился за ткань шерстяного охотничьего пиджака у меня на груди и сжал кулак.
— Что ты творишь? — проворчал я.
Он дернул меня к себе, обхватил лицо ладонями и крепко, грубовато поцеловал. Я с готовностью открыл рот, позволив его настойчивому языку найти мой. Поцелуй был горячим, свирепым, атакующим. Я тихо проскулил. Ян дотянулся до рычага, опустил сиденье, и я оказался под ним, согласный на все.
Он развязал мой длинный серый кашемировый шарф. Я вздрогнул, когда он втянул в рот кожу на моей шее.
— Ян…
Он прикусил мою нижнюю губу, заставляя молчать, и поцеловал снова, жадно и властно.
Мой мальчик не слишком разговорчив, но я тем не менее слышал его громко и ясно.
— Я доверяю тебе, — отрывисто прошептал он, возвращаясь к моему рту. — Только тебе.
Только мне. Существовал только я.
Так что да, у Яна могли быть и другие любовники, но доверял он мне. И доверие превращалось в единственное желание.