— Что такое, милая?
— Я… я не могу… Пожалуйста, прекрати… — Она смотрела на него умоляющими глазами, дрожа всем телом как в лихорадке. — Прости…
Джош медленно приподнялся на мускулистых руках. Капельки испарины блестели на его лбу и широкой груди. Его дыхание было неровным.
— Нет, это я должен просить прощения. Кажется, я неправильно понял… — с трудом проговорил он.
Ее бросало то в жар, то в холод, и охватившую ее панику сменило острое чувство унижения и стыда. Сердце сжалось так больно, что ей пришлось прикусить губу, чтобы удержаться от слез. Она показала себя полной идиоткой и теперь понятия не имела, что нужно сделать, чтобы спасти ситуацию.
— Я чувствую себя такой дурой… — прошептала она подавленно.
— Это прерогатива женщины — передумать, — тихо сказал он, передвинулся и лег рядом с ней на диване, все еще обнимая ее одной рукой. Его темный взгляд изучал ее раскрасневшееся, растерянное лицо. — Тем не менее… было бы гораздо лучше, если бы ты сказала «нет» немного пораньше, Энни.
— Я не понимаю, почему разрешила нам зайти так далеко, Джош. Я с трудом соображала.
Ее тихий, полный отчаяния голос, похоже, разрушил стену его холодной сдержанности. С негромким проклятием он притянул ее к себе и крепко сжал в объятиях, поглаживая одной рукой ее волосы. В ужасе Энни поняла, что плачет. Горячие слезы обожгли ее лицо и капнули на грудь Джошу.
— Все хорошо, Энни. — В его голосе звучало горькое раскаяние. — Черт, каждый раз, когда мы с тобой встречаемся, что-нибудь происходит не так, — сказал он, слегка отодвигаясь, чтобы взглянуть на ее залитое слезами лицо. — Только Бог знает, почему. С другими людьми у меня никогда не возникает никаких проблем в общении…
— Ты хочешь сказать, с другими женщинами? Уверена, с ними у тебя нет проблем… — выдавила она сдавленным голосом.
Громкий попискивающий звук раздался из вороха одежды, сваленной на полу. Джош снова негромко, но яростно выругался и спустил ноги на пол. Пошарив в кармане пиджака, он достал мобильный телефон.
Прикрыв руками грудь, Энни тупо смотрела, как он нажимает на кнопку и резко отвечает. Разговор длился меньше двадцати секунд, затем Джош снова сунул телефон в карман пиджака и начал собирать свою одежду с пола. Энни схватила платье, прикрывая обнаженное тело и медленно умирая: Джош не произнес ни слова, пока одевался, только смотрел на нее сверху вниз пустым взглядом, явно думая о чем-то своем.
— Только ничего не говори, — пошутила она, пытаясь скрыть отчаяние. — Одна из твоих женщин? Тебя где-то ждут сегодня вечером, Джош?
«Может быть, Вероника?» — подумала она, но не произнесла этого вслух.
— В Боснии происходят очень важные события, — сообщил он ей спокойно. — Один из моих коллег пропал без вести. Я полечу более ранним рейсом.
— О, Джош, прости… — Она прикусила губу.
— Я должен идти. Мне очень жаль, что я ухожу так неожиданно, Энни. — Он заколебался, затем тихо добавил: — Я позвоню тебе. Как только вернусь.
— Зачем?
— Чтобы обсудить мое… недостойное поведение, может быть? — Внезапно в его голосе зазвучал смех. — Когда ты сказала, что не соображала, что делаешь, то сказала за нас двоих. Я никогда не веду себя подобным образом. Я никогда не жду, что женщина упадет со мной в постель после первого же ужина. Я позвоню тебе, хорошо?
Она почувствовала, как вся сжимается от нового унижения. И жарко вспыхнула. Так, значит, вот чего он ждал от нее все это время! Опираясь на составленное на острове Скиафос мнение, он решил, что она с радостью займется с ним сегодня вечером любовью. Она же чувствовала неладное с самого начала, еще когда принимала его приглашение на ужин… Какая же она дура, что не послушалась тогда сигналов тревоги, так громко стучавших в голове!..
— Все в порядке, Джош. — Ее глаза сияли слишком ярко, когда она смотрела на него. Она говорила вежливо, стараясь, чтобы ее лицо не выражало ничего, кроме холодного безразличия. — Надеюсь, что с твоим коллегой все будет хорошо. И… удачи тебе в путешествии. Но ты не должен думать, что обязан позвонить мне, — добавила она с достоинством. — Я, очевидно, весьма наивна, но, кажется, все-таки начинаю понимать, что происходило здесь сегодня вечером. Я прекрасно помню о твоем мнении обо мне.
— Энни, черт побери, ты самая невозможная женщина из всех… — Он глянул на нее с такой яростью, что она вздрогнула и вжалась в подушки дивана. — Ты обладаешь настоящим талантом неверно истолковывать происходящее!
— Возможно, — бесцветным голосом отозвалась она. — Именно поэтому я неверно истолковала твои намерения сегодня вечером.
— Энни…
— О… Джош, уходи. Пожалуйста, — прошептала она в отчаянии, чувствуя, что все усилия сохранить спокойствие покидают ее. — Просто уходи, Джош!
Он с шумом выдохнул. Затем схватил свой пиджак и быстро вышел из квартиры, не сказав ни единого слова.
Прошло много времени, прежде чем Энни нашла в себе силы пошевелиться на диване, распрямиться, перебраться в постель и спрятаться там, накрывшись с головой одеялом.
— Энни, тебя к телефону.
Голос Лив донесся до ее слуха, когда она стояла под душем. Как обычно, сообщение, что кто-то звонит ей по телефону, вызвало у нее дрожь страстного нетерпения. Телефон звонил часто, но прошла уже целая неделя, а от Джоша ничего не было слышно, и она начала чувствовать себя в состоянии непрекращающейся эмоциональной осады.
Эта неделя выдалась особенно трудной, но Энни была рада с головой уйти в работу, получая удовлетворение от создания новых великолепных блюд и наблюдая, какую радость доставляют людям их званые ужины или банкеты.
Пусть личная жизнь не ладится, думала Энни горько, но хотя бы в работе она могла выложиться полностью.
Вот только работу ее фирмы тоже нельзя было назвать по-настоящему гладкой и слаженной. В течение нескольких последних дней возникла серия раздражающих проблем, создавая дополнительные трудности и делая ее работу более тяжелой, чем обычно. Лив приехала из Корнуолла в ее машине, но буквально в пяти милях от дома машина снова сломалась. В рабочем помещении отключилось электричество, и из-за этого испортилась целая морозилка продуктов. Одна из ее временных работниц подвела в последнюю минуту, и Энни не хватило помощников на одной из заказанных вечеринок. Пришло еще несколько счетов от поставщиков, и стопка подобных листочков на столе в ее кабинете стала еще внушительнее. И вдобавок ко всему она допустила пару глупых ошибок, о которых ей до сих пор было неприятно вспоминать…
— Кто это?
— Джош.
У нее пересохло в горле. Сердце остановилось, подскочило, затем провалилось куда-то. Поколебавшись мгновение, она продолжила намыливать волосы.
— Скажи, что меня нет.
— Не выйдет! Я уже сказала, что сейчас позову тебя к телефону. Он звонит издалека, так что лучше поспеши…
Энни выключила душ и чуть-чуть отодвинула дверцу душевой кабинки.
— Ну пожалуйста, Лив! Окажи мне эту услугу…
— Да ты же так ждала его звонка! Поговори с ним, ради Бога, Энни! — воскликнула Лив, хватая белый махровый халат с вешалки и подавая его сестре.
Заворачиваясь в халат, Энни кинула на Лив взгляд, полный упрека, затем медленно прошла к телефону в кухне. Если ей повезет, он уже повесил трубку. Звонит издалека? Может, он звонит из зоны военных действий где-нибудь в Боснии? Чувствуя, как сердце дрогнуло, она взяла трубку.
— Да?
— Энни? Ты заставила долго ждать. — Голос Джоша звучал странно — издалека и приглушенно. — У меня немного времени. Я просто хотел…
— Откуда ты звонишь? — прервала она его холодно.
— Что? Из Парижа. Послушай, Энни… Значит, он звонит вовсе не из какой-нибудь опасной зоны, наполненной минами… Эта мысль придала ей храбрости.
— Джош, я просила тебя не звонить. И говорила серьезно. Мне нужно идти… — Эти слова дались ей с таким трудом, что все ее тело била дрожь.
— Энни, не вешай трубку… — В его голосе слышалось такое напряжение, словно на самом деле он хотел заорать на нее, но с трудом сдерживал себя. Его самоконтроль вполне достоин похвалы, подумала она, сморщившись при воспоминании о том, как унижалась перед ним.