Он покачал головой, и его губы сжались в тонкую полоску.
— Нет, пока суд окончательно не решит дело в нашу пользу, — бесстрастно сказал он. — Я сказал тебе, что посплю в гардеробной. Если тебе небезразлична судьба Зои, то не пытайся раскачивать лодку сейчас.
— Нет. Конечно, нет. Зои — единственная, ради кого мы решили пожениться. Я этого не забыла, Джош. — Она глубоко вдохнула воздух, подавляя готовые вот-вот брызнуть из глаз слезы,
— Правильно, — сказал он сухо. — Хотя бы в чем-то мы согласны. А насчет всего остального не беспокойся, мне просто придется научиться жить с постоянным ощущением своей вины. Ладно, дорогая. — Его голос слегка смягчился, и ее сердце больно сжалось в ответ. — Я приготовлю тебе горячую ванну. А потом побалую тебя ужином в лучшем ресторане города…
— Джош, ты вовсе не обязан ничего подобного делать… — начала она натянуто. — И если быть честной, то мне совсем не хочется ехать куда-то на ужин…
— Тогда я принесу тебе ужин на подносе, и мы сможем поесть, сидя перед телевизором. — Он невесело улыбнулся. — Я даже сам все приготовлю. Ты ведь никогда еще не пробовала моих спагетти карбонара, правильно? Энни, милая… — Он подошел к ней, протянул было руку, словно желая дотронуться до нее, но тут же уронил ее. Джош смотрел на нее, и на его щеке дергался мускул. — Ну хоть посмейся надо мной — пожалуйста! Я, возможно, ревнивый, подозрительный мерзавец, но я достаточно проницателен, чтобы понять, где и как я сумел кого-то оскорбить. Будь это возможно, я бы повернул часы вспять и все сделал иначе. Ты заслуживаешь лучшего отношения.
— Джош, все было совсем не так… — попыталась она возразить.
— Самое малое, что я могу сделать, — это вести себя как цивилизованный мужчина, — прервал он ее сухо. — Не смотри на меня с таким трагизмом, — добавил он резче, бросив на нее взгляд. — Я больше не прикоснусь к тебе, не оскорблю твоей чистоты, вот увидишь.
Он резко повернулся и ушел в ванную комнату. Она слышала, как он включил воду. Он ведет себя как незнакомец, вежливый, дипломатичный, услужливый незнакомец. Словно поразительной близости между ними и не было вовсе…
Всякие остатки иллюзий, которые она еще могла питать по поводу своих отношений с Джошем, начали быстро таять в течение следующих двух недель и окончательно исчезли во время званого ужина у Майлса и Элисон.
Ее двоюродный брат и его жена, гордясь своим недавно отремонтированным домом в Кэмдене, охваченные естественным для счастливых молодоженов желанием принимать у себя гостей, послали Джошу и Энни приглашение на ужин. Среди приглашенных была также Лив с белокурым молодым человеком по имени Джеймс, в данный момент помогающим ей в «Праздничных поварах» и, по чудесному совпадению, принятым в тот же самый университет, что и Лив.
Энни очень тревожила необходимость снова притворяться целый вечер. Одетая в короткое, открытое платье из шелка мягкого золотистого оттенка, с незаметным тонким макияжем и волосами, убранными в аккуратный узел на макушке, она надела на лицо свою самую оживленную улыбку, когда садилась в машину. Джош, сидящий за рулем в темно-синих отутюженных брюках и дорогой синей шелковой рубашке, был вежливо-отстранен и дипломатичен — впрочем, как и всегда в последнее время после того разговора в день их бракосочетания.
Они ехали в вежливом молчании, нарушаемом только редкими фразами о Зои, оставленной на попечении Марты. Когда они вошли в дом, Энни почувствовала, как в ней невольно вспыхнуло раздражение при виде Вероники Уиттон среди остальных приглашенных. Ведь Майлс и Вероника знакомы друг с другом, вспомнила она. Но все равно, увидев ее, соблазнительную в черном атласе, уже удобно расположившуюся в элегантной гостиной Элисон, Энни испытала шок. Вероника пришла с высоким, загорелым мужчиной, который, на взгляд Энни, был весьма символическим сопровождающим, так как весь вечер та упорно кокетничала с Джошем.
— Это так чудесно! — с энтузиазмом воскликнула Элисон, повернувшись к Энни и передавая блюдо с десертом, завершившим великолепный ужин. — Ну кто бы мог подумать, что спустя всего несколько недель после нашей с Майлсом свадьбы ты и Джош влюбитесь друг в друга, поженитесь и устроитесь с малышкой Зои совсем недалеко от нас?
— Действительно, кто бы мог подумать? — промурлыкала Вероника, и ее зеленые глаза неприязненно сверкнули на Энни. — Ты, Джош, однако, темная лошадка.
— Да, очень темная, — вежливо согласился тот. Когда он поднес к губам бокал с бренди, его неподвижное лицо напоминало маску.
— Ну и как тебе семейная жизнь, Энни? — улыбнулся Майлс, посматривая на них с другого конца стола. Лив и ее новый приятель, поглощенные друг другом, извинились и удалились в сад, оставив остальных за столом. Как все счастливые люди, Майлс и Элисон, казалось, совершенно не замечали напряженной атмосферы, и Майлс продолжал с улыбкой: — Мне кто-то говорил, что ты, сестренка, утверждала на моей свадьбе, будто не веришь в любовь и брак. А через несколько недель ты уже миссис Айзек. Как это Джошу удалось так изменить твою точку зрения?
— О… — Энни чувствовала, что ее улыбка фальшиво застывает на губах, — ты знаешь, он просто призвал на помощь свое бесконечное обаяние, свой поразительный характер, свою сексуальность…
— Свой счет в банке? — ехидно вставила Вероника.
— Разумеется, — улыбнулась ей Энни. — Это было решающим фактором!
— И Энни обещала кормить меня задаром, когда мое бумагомарание доведет меня до банкротства, — добавил Джош. И Энни встретила его взгляд с невольной благодарностью.
— Должна сказать, — заявила Элисон, — вы, журналисты, твердые орешки. Я уж думала, что Майлс никогда не выкроит время сделать мне предложение. Мы могли быть в самой романтической ситуации, и тут раздавался телефонный звонок, он все бросал и несся по следам последних, самых горячих новостей.
Мысли о таком же моменте в течение того рокового вечера в ее квартире вызвали на щеках у Энни яркий румянец. Она боялась поднять глаза на Джоша, но чувствовала его ироничный взгляд на себе.
— У Энни был похожий опыт, — пробормотал он беспощадно.
— Когда мы беседовали в последний раз, у Джоша было очень предвзятое мнение о браке вообще, — не могла успокоиться Вероника. — Должна сказать, что очень заинтригована всей этой необычной спешкой. Но, разумеется, есть еще бедная маленькая сиротка Зои. Лично я не нуждалась бы в поисках какого-нибудь другого мотива…
За столом снова возникло натянутое молчание.
— Затруднительное положение Зои, конечно, послужило одной из причин для нашего брака, — сказал Джош. Энни метнула на него испуганный взгляд, но он обнял ее одной рукой за плечи. — И я думаю, что мы оба с Энни сторонились семейной жизни. Так что мы просто нашли удобное объяснение, которым можно было бы прикрыться. В трагедии Зои оказался один существенный плюс — это сблизило нас. Не так ли, дорогая?
Притянув Энни, он поцеловал ее в губы легким, дразнящим поцелуем, рукой отводя с ее лица прядь белокурых волос. Когда он отстранился, выражение в его глазах заставило ее колени задрожать. Все ее тело пылало как в огне, и все, что она могла сделать, так это просто сидеть неподвижно, как статуя, едва дыша.
Остаток вечера прошел в разговорах о трагической смерти Макса, так как он был коллегой Майлса и Вероники тоже, а также о Зои и о недавнем решении суда о передаче опекунства Джошу и Энни. Энни, улучив момент, отправилась в ванную комнату и нос к носу столкнулась с Вероникой, как раз выходящей оттуда. Рыжеволосая красавица окинула ее взглядом, в котором сквозило сожаление.
— Джош выглядит немного утомленным, — пропела она. — Вам не кажется, что прелести семейной жизни и к тому же мгновенного отцовства не проходят для него бесследно?
— Мне так не показалось… — начала было холодновато Энни.
— Но все же, когда недавно я устраивала вечеринку с коктейлями, он опять стал таким, каким я его всегда знала. Раскованный, остроумный, великолепный собеседник. И знаете, после того как все остальные гости уехали, он еще долго развлекал меня. Возможно, ему нужно почаще бывать на людях одному? Но все же жаль, что вы не смогли приехать, Энни. Может быть, в следующий раз?