Потому, наверное, всего лишь через шесть часов после встречи во дворе, Настя уже и не сомневалась в том, что любит своего друга. Хотя, как тут будешь утверждать? Может она его еще тогда, в двенадцать лет полюбила? Просто тогда это чувство было иным, более детским, восторженным? Привязанностью, которая все равно никому не позволяла к ней приблизиться на протяжении последних четырех лет. Точнее, это Настя отталкивала всех, не в силах вместить в своей душе еще какое-то чувство, кроме этой привязанности. Но теперь это не имело никакого значения, ведь Сашка снова рядом! И Настя ощущала безумную эйфорию и восторг, не особо размышляя над вопросами: «как, почему и что будет дальше?»
Переодевшись, она вылетела в коридор, где Сашка так и рассказывал бабушке Ане, как именно они с мамой живут в Питере, и как продвигается его карьера в команде. Судя по улыбке, которой бабушка Аня удостоила взъерошенную воспитанницу — она догадывалась о чувствах, обуревающих молодежь. Но, не сказав ничего, кроме напоминания о том, чтоб Настя возвращалась до темноты, бабушка Аня без вопросов отпустила их гулять. А они не скрывали, что собираются наведаться в старый Дворец спорта и просто побродить по району, чтобы Сашка вспомнил все знакомые с детства улочки.
И не было ничего странного в том, что они снова брели по району, держась за руки: Настя взахлеб рассказывала о том, что и как здесь поменялось, а Саша с таким же восторгом делился с ней рассказами о том, насколько отличается Питер от их сонного города. И Настя тогда притихала, завороженно слушая о метро и дворцах, о фонтанах и брусчатке, о памятниках прошлому, о невероятно-современных бизнес-зданиях и «шикарном» катке, где тренировалась его команда. А потом Сашка, замечая завороженное состояние подруги, начинал смеяться. И крепко обнимая, целовал, не обращая внимания ни на кого вокруг.
Так что до Дворца спорта они добрались не так уж быстро.
Но когда добрались — Саша даже не пытался скрыть удивление. Конечно, о том, чтобы сравнивать этот спорткомплекс с тем, в котором он привык заниматься в последние годы — и речи не шло. И все-таки, тут стало куда лучше, чем ему помнилось. Реально лучше.
Во-первых, кто-то вспомнил о том, что коридоры нуждаются в освещении. И теперь от темных и таинственных переходов, в которых они с Настей играли в космических завоевателей и охотников за привидениями — не осталось ничего. Везде горели современные лампы дневного света, сами стены так же подверглись ремонту и теперь выглядели очень современно, пусть и немного безлико. Однако на стенах висели большие фото всех мало-мальски известных спортсменов, которые имели хоть какое-то отношение к этому дворцу спорта. Саша искренне обрадовался, найдя портрет Эдуарда Альфредовича. И даже закралась в душу мысль, что он не отказался бы увидеть здесь и свое фото когда-нибудь. Ведь он был серьезно настроен добиться очень многого в мире спорта.
Но долго предаваться честолюбивым мечтам ему не удалось, Настя настойчиво тянула его дальше:
— Ты смотри, что они тут сделали!
Она затащила его в совмещенный волейбольно-гандбольный зал, который Саша так же узнал не сразу. Было видно, что на ремонте этого помещения горсовет или спонсоры не экономили — все было функциональным, современным, продуманным и красивым, что так же немаловажно, если ты проводишь в зале больше шести часов ежедневно, даже в выходные. Впрочем, учитывая то, что их город всегда отличался сильной волейбольной и гандбольной школой — это было и неудивительно.
— Слушай, не, реально круто! — Сашка потянул Настю за руку, приближая максимально близко к себе. Обхватил обеими руками талию подруги и «улегся» щекой на ее голову. — Серьезно, круто отремонтировали. Вот бы и каток так…
— И там много поменялось, честно, Саш, — Настя тут же попыталась вывернуться из его объятий. — Пойдем, — видя, что он все еще осматривается, она начала интенсивней его тянуть, впрочем, все равно оказалась не в состоянии сдвинуть Сашу с места.
Он усмехнулся и опять притянул ее к себе. Наклонился и прижался к удивленно-приоткрытым губам Насти.
Ух, как же это классно было! Просто невероятно здорово! То, что он ее нашел. То, что Стася была рядом с ним сейчас. И что он ее целовал. И то, что от этого поцелуя у него внутри все взрывалось и безумно тепло становилось — тоже здорово было.
— Ладно, давай, показывай дальше, — осипшим голосом позволил он, когда нашел в себе силы оторваться от губ Стаси.