— Ладно, знаю, что достала, — подняв руку, она коснулась его ладони, чем Саша тут же воспользовался, переплетя их пальцы. — Но мне уже так хочется получить паспорт, сил нет ждать, — она смущенно передернула плечами.
— Получишь ты его, никуда он от тебя не денется, — Саша спустился с дивана и уперся локтями в пол, растянувшись рядом с Настей. Было очень жарко, и он не мог не признать — на линолеуме гораздо прохладней. — Разве в этом дело? Ты ж сама реально знаешь, сколько тебе лет, — потянувшись, он навис над лицом Насти и поцеловал ее улыбающиеся губы.
Вроде в шутку, но Настя, только было собравшаяся что-то возразить, тихо вздохнула, протяжно так, что у Сашки жаркая дрожь пошла по спине, и закинула руки ему на затылок, обнимая. Потянулась лицом вверх, прижимаясь крепче к его губам. А ему вроде и вдохнуть надо было, и не хотелось.
Не мог он от Стаси своей оторваться даже на секундочку. Словно жизнь его от этого зависела. Потому еще сильнее наклонился и стал целовать ее глубже, коснулся пальцами щеки, погладил волосы, шеи. А сам понимал — пальцы дрожат, грудь распирает от того, как она ему нужна. Невероятно необходима. И при этом настолько важна, что за этот месяц он ни разу даже не заикнулся о чем-то большем, чем простые поцелуи, ласки и объятия. И вовсе не потому, что ему не хотелось пойти с ней дальше. Еще как хотелось. Только очень страшно было ее обидеть, попросить чего-то большего, чем Стася была готова дать. В конце концов, ей только-только исполнилось шестнадцать. Вот он и старался себя сдержать. Хотя, нет-нет, и срывался: губы добирались до ее ключиц, вот как сейчас, и Саша начинал покусывать кожу над тонкими косточками, а руки самовольно забирались под ткань футболки и начинали гладить все, до чего могли дотянуться.
Стася его ни разу не останавливала. Но Сашка ощущал, как она настороженно замирала под его прикосновениями, и как ее дыхание сбивалось, то вообще пропадая, то становясь частым-частым. И всегда старался совладать со своими желаниями. Однако сейчас все было как-то иначе — Настя не просто не застыла, когда его пальцы забрались под ее майку и принялись гладить кожу, все откровенней подбираясь к груди — она выгнулась, прижимаясь к нему плотнее. Будто еще больше открывалась для этих напряженных и осторожных ласк.
Он даже как-то растерялся, на секунду оторвавшись от ее теплых и мягких губ, и приподнялся, заглядывая в глаза Насти. Правда руки его при этом, не слушая доводов рассудка, добрались до тонкого хлопка ее лифчика и накрыли упругую грудь, от которой у Сашки, если уж совсем откровенно, при каждом взгляде срывало крышу.
— Стася? — даже не представляя, о чем именно ее сейчас спрашивает, зачем-то окликнул он.
Настя потупилась. И щеки у нее были красные-красные. Но когда его пальцы чуть прижали ее сосок, неумело, наверное, и не очень как-то там романтично. Ну не было у него опыта, не было! Настя от этого все равно зажмурилась с каким-то таким блаженным выражением на лице, что у него совсем задрожали и так не очень ловкие руки. И тут, все еще не поднимая век, она прошептала дрожащим голоском:
— Саш, а ты… Ну, ты уже с кем-то…? — он никогда не думал, что Настя может аж так покраснеть и настолько смутиться. И все-таки нашла в себе смелость спросить.
Он уперся своим лбом в ее скулу и постарался глубоко вдохнуть, переводя дыхание и хоть немного успокаивая нервы, чтобы как-то снизить напряжение, просто заискрившее между ними. Ага, ничего не вышло. У него пульс в ушах барабанил. И сердце Стаси так стучало, что ему в руку отдавало, которую он так и не убрал с теплого и мягкого холмика ее груди.
Что непонятного было в ее вопросе? Все ясно. Абсолютно.
— Нет, — прошептал Саша таким же тихим и ломающимся голосом. Но тут же решил, что должен быть с ней честным. Это ведь не кто-то, это Настя. — Но, знаешь, не потому, что не хотел. Ну, просто, как-то не складывалось. Все время что-то мешало…
— Ясно, — она почему-то отвернулась. Не отодвинулась. Просто лицо отвернула так, что теперь он касался губами ее уха. — А… — Настя замолчала и облизнула губы. — А со мной… Ты ни разу ничего такого не говорил, ну… Не намекал, что хочешь, и… Я тебя так не интересую, да? — робко и грустно спросила она.
Сашка переваривал эти слова секунд тридцать. А потом прыснул, чуть ли не задыхаясь от смеха. Обхватил свободной рукой ее за пояс и перекатился сам на спину так, что Настя оказалась сверху на нем и не могла теперь не смотреть ему в лицо. И не дал ей высвободиться, хоть подруга явно старалась, начав извиваться. Чем только разогревала его кровь, и так бурлящую и от гормонов, и от ее близости.