– Диана, – прошептал Стефано, возвращая ее в реальность, но она не смотрела на него, не смела поднять глаз, – я не буду спрашивать тебя, что ты там делала, потому что догадываюсь.
Догадывается? О чем? Что она от злости к нему пошла к его врагам?
– Убить человека так же нелегко, как его родить. Только во втором случае – сначала мучения, а в первом… – он ненадолго замолчал, – мучаешься потом.
Она будет мучиться до конца своих дней. Она убила сына Джона Гриффина, он ей никогда этого не простит, если узнает. Она бы точно не простила за такое.
– Одним ублюдком меньше. Я готов был сам убить его.
– Я запуталась. – Она посмотрела на Стефано помутневшим взглядом, понимая, что слезы застилают глаза. Он тут же прижал ее к себе, гладя по волосам и пытаясь успокоить.
– В чем, Диана?
Ей даже говорить было тяжело, она не могла думать, ощущая так близко его присутствие. Она запуталась во всем. В своей жизни, в себе… Она потерялась. Кто она теперь?
– Я не знаю, Стефано… – Диана разревелась у него на груди, оставляя следы на его рубашке. – Я поняла кое-что.
Она тут же слегка отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза, и, встретившись с ним взглядом, произнесла:
– Это страшно. Но я поняла, что собаку мне жаль больше, чем Николаса.
Висконти засмеялся и покачал головой.
– Я монстр? – Она с непониманием продолжала смотреть на него. Может, он даст ответ на этот вопрос?
– Нет, Диана. Николас Гриффин – монстр. Мне тоже собаку жаль больше, чем его.
Но улыбка по-прежнему не сходила с его лица:
– Ты меня насмешила.
Диана наконец улыбнулась и снова прижалась к нему, ощущая тепло. Стефано одной рукой накинул на нее плед, а второй рукой гладил ее волосы, создавая атмосферу покоя и уюта.
– Только не уходите, – прошептала она в полудреме, – не оставляйте меня одну.
– Не оставлю, спи.
Сколько она так пролежала, Диана не знала. Разбудил ее звонок его мобильного. Стефано тут же нажал на входящий, поморщившись от громкого звука:
– Слушаю.
Он сказал «слушаю», а ей он всегда говорил сразу целое предложение. Диана открыла глаза, вспоминая, что Камилла тоже должна была позвонить. Но встать было сложно: она лежала на его коленях, ей было сладко, а он все еще гладил ее волосы, говоря по телефону. Диана прислушалась.
– Хорошо, молодцы, Антонио. – Тихий баритон расслаблял, уводил в сон. Он старался говорить как можно тише, чтобы не нарушить ее покой. – Диана дома. Ей лучше, намного лучше. Нет, Томас не нужен.
Он солгал. Она не дома. Она с ним в его квартире.
Стефано отключил абонента и, вздохнув, откинулся на спинку дивана. У него был уставший вид. Можно было даже предположить, что это он убил Гриффина-младшего.
– Прости, что разбудил тебя.
– Почему вы сказали, что я дома?
Он помолчал ровно пару секунд, а потом уверенно произнес:
– Я не солгал. Ты дома. Просто я не уточнил, в чьем именно.
Опять его безопасность? Опять перестраховка? Он боится? За нее? Прячет у себя. Почему?
– Сколько я спала?
– Примерно полчаса.
Она села на диване, кутаясь в плед. Полчаса. Тяжело сидеть полчаса неподвижно, когда на твоей ноге кто-то спит.
– Стефано, – прошептала она, – мне надо вам кое-что рассказать.
Сейчас самое время рассказать ему о планах Ахмада, но для начала…
– Кто такой Пол Слоун?
Она увидела злость в его взгляде. Висконти встал с дивана, недовольно смотря на нее:
– Откуда тебе известно это имя?
– Мы познакомились в «Поло-клубе». Это его клуб, да? Кто он?
– Да. Его. – Стефано налил себе виски. – Правая рука Джона Гриффина.
Диана встала и подошла к нему:
– Я кое-что услышала. Случайно. В субботу, когда вы с Ахмадом пересечетесь на сделке, тот вас убьет. Это известно Полу, Ахмад сам ему сказал.
– Да неужели? – Стефано слегка улыбнулся, взбалтывая виски в стакане. Казалось, он совсем не удивлен. Он знал?..
– Может, стоит отменить сделку? – Диана тешила себя призрачной надеждой, что он послушает ее.
Но Висконти отрицательно покачал головой:
– Мы убьем его раньше. Так ведь? – Он заглянул ей в глаза, и девушка сделала шаг назад, понимая, к чему он клонит. Она убьет его. Вот к чему! Диана знала это еще тогда, извиваясь под Николасом Гриффином, и именно это знание помогло ей спастись. Она жива только потому, что нужна своему Дьяволу. От нее зависит его жизнь.