Тревор: Я хотел еще раз поблагодарить тебя за сегодняшний день. Даже не могу объяснить, каково было увидеть немного Генри в Этте.
Я улыбнулась и проглотила ком в горле. Потому что понимала, что чувствовал Тревор. Мне приходилось каждый день смотреть на маленькую копию лица Генри. Я была уверена, что в какой-то момент не буду думать о нем так часто, как думала, но сейчас было трудно игнорировать их сходство.
Мы с Генри не были близки. К нему было невозможно подобраться, и я никогда особо не старалась. Наши отношения, если не сказать лучшего слова, были не чем иным, как способом выпустить пар. Мы тусовались пару месяцев, обычно с группой его друзей, и чаще всего к концу ночи оказывались вместе голыми. С Генри было очень весело, но даже если бы я искала свою вечность, то уже знала, что он не тот, с кем мне хотелось бы быть в долгосрочной перспективе. Однако он был хорошим парнем, и я считала его другом, даже после того, как тот дал понять, что не может быть отцом Этты. У этого парня было много проблем, которые он хорошо скрывал от мира, и я не могла винить его за это. Поэтому я сказала себе, что у всех нас есть вещи, с которыми мы пытаемся справиться как можно лучше. Никто не был идеальным, особенно я.
Я нажала на сообщение и села, положив большие пальцы на экран телефона, не зная, как мне ответить.
Морган: Пожалуйста. Я рада, что у Этты есть семья, которая хочет ее узнать. Я нервничала из-за всего этого.
Его ответ был почти мгновенным.
Тревор: Нервничала?
Как мне объяснить все страхи, которые преследовали меня с тех пор, как родилась Этта? Часть меня почувствовала облегчение, когда Генри решил полностью дистанцироваться от нас. Я беспокоилась о том, что Этта подумает о его решении, когда станет старше, но также чувствовала утешение, зная, что она полностью моя. И была уверена, что это сделало меня ужасным человеком, но ничего не могла с собой поделать.
Я бы никогда не приняла такое решение за Генри, никогда бы не отняла его права, если бы он захотел их. Однако, зная, что тот не хочет отношений с Эттой, почувствовала себя в большей безопасности. Когда я была ребенком, моя мама без всякой причины забрала нас от отца и перевезла из Центральной Калифорнии в Орегон. Я бы никогда не простила ей этого, и никогда бы не сделала подобного с Эттой. Обратной стороной медали был постоянный страх, что Генри передумает и попытается отобрать у меня нашу дочь.
Рожать ребенка было страшно. Точка. Рождение ребенка с кем-то, с кем вы не разделяли свою жизнь, делало мою жизнь бесконечно страшнее во многих отношениях. Одиночество было ужасным, а когда оно было смешано со страхом разделить моего ребенка с кем-то, кто, казалось, не хотел иметь никакого участия в ее жизни? Что ж, думать об этом было чертовски ужасно.
Морган: Я просто не знала, какая твоя семья. И слышала ужасные истории о подобных семьях.
Семья Генри пугала меня больше, потому что в прошлом они принимали чужих детей. То, как они относились к приемным детям, было восхитительно. Я не знала, как им это удавалось. И была почти уверена, что у меня не было бы сил растить детей, подобных моим, зная, что мне, вероятно, придется их вернуть. Но это также означало, что у них были знания и контакты, чтобы взять Этту.
Это было нелогично. Я знала это. Этта была в безопасности, была счастлива, и о ней заботились, и суды обычно благоволили матерям в подобных ситуациях. Мои опасения не были рациональными; они были результатом жизни, прожитой в нескольких отелях с моей матерью, а затем в нескольких приютах, в то время как мой отец боролся за то, чтобы вернуть меня и мою сестру. Я на собственном горьком опыте убедилась, что суды не всегда работают так, как должны.
Мое сердце забилось, пока я ждала, что Тревор ответит мне. И надеялась, что не обидела его, но пыталась быть честной. Что ж, как бы я ни была откровенна, учитывая тот факт, что я все еще была изрядно напугана тем, что он вообще появился.
Тревор: К счастью для нас обоих, у меня очень большая семья.
Морган: Как у них дела?
Я с нежностью вспоминала его родителей, хотя они напугали меня до смерти. Было нелегко потерять одного из своих мальчиков. Я не могла представить потерю ребенка.
Тревор: Они в порядке. По большей части. Моя мама переживает тяжелые времена, но она держится.
Морган: Генри был младшим, верно?
Тревор: Ага. Он самый младший.
Морган: Ты самый старший?
Тревор: И как ты поняла? Моя выдающаяся внешность?
Морган: Метод исключения. Разве вас не двое? ;)
Тревор: Нееет. Неправильно. Нас трое. Шейн средний. Чуть моложе меня.
Морган: Я его не помню.
Тревор: Он был приемным ребенком, и мог прийти после тебя. Точно сказать не могу. Он был довольно взрослым, когда переехал, но был одним из детей, которые остались в семье. В итоге он женился на моей кузине Кейт.
Морган: По-братски?
Я ухмыльнулась.
Тревор: Ха! Может, если бы он вырос с нами. Честно говоря, мы все знали, что это рано или поздно случится, но им потребовалась целая вечность, чтобы понять свое дерьмо.
Морган: Подожди, это они со всеми детьми?
Тревор: Правильно. Сейдж, Келлер, Гэвин, Ганнер и Айрис. Первые четыре ― от первого брака Шейна. Длинная история, не спрашивай.
Морган: Очень много детей.
Тревор: То еще дерьмо. Но это так.
Морган: А ты? У тебя есть дети?
Шикарно, Морган. Хороший ход. Господи, почему я все еще разговаривала с этим парнем? Ничего хорошего из дружбы с Тревором Харрисом не выйдет.
Тревор: Нет. У меня пока нет детей. Я не нашел ту, с кем хотел бы быть дольше нескольких месяцев, так что...
Морган: И я нет. Я пошутила.
Тревор: Черт, я не это имел в виду.
Морган: Без проблем. Этта была лучшим подарком, который я когда-либо получала. Как Рождество и мой день рождения в одном лице.
Тревор: Бьюсь об заклад. Она классная.
Когда я не ответила сразу, он снова написал.
Тревор: Я всегда был уверен в том, что не хочу быть папой на полставки. Мне хочется быть рядом со своей семьей. Так что детей я не планировал, да и незапланированных тоже не было. Но это не значит, что я не был бы счастлив иметь ребенка, независимо от того, был бы я с его матерью или нет.
Его попытки отступить были достойны восхищения, и я не могла не усмехнуться. Он меня не обидел. Я знала, что образ Этты не был идеальной ситуацией для большинства людей. И была просто рада ей, поэтому старалась не думать об этом.
Морган: Я поняла. LOL
Тревор: Но я хочу детей. В конце концов.
Морган: Время бежит.
Тревор: Ты только что сказала мне набраться терпения!
Морган: Неправда.
Тревор: Теперь ты говоришь, как моя мама.
Морган: Ой.
Тревор: Нет, я люблю свою маму, так что это хорошо.
Морган: Маменькин сынок, а?
Тревор: И не стыдно в этом признаться.
Я усмехнулась его ответу. Наши сообщения летели туда и обратно так быстро, что даже не обратила внимания, что мое шоу закончилось, а кофе остыл. Да, я была одной из тех, кто пил кофе по ночам. Для меня это было больше утешением, чем дозой кофеина. Мой отец всегда пил черный кофе, и это напомнило мне о доме; как другие люди говорили, что горячий шоколад дает им такое же утешение. У меня не было никаких детских воспоминаний о горячем шоколаде.
Тревор: Я знаю, что ты работаешь всю неделю, так что, думаю, завтра поеду домой.
Улыбка сошла с моего лица, хотя я знала, это определенно хорошо, что Тревор уходит, чтобы мы с Эттой могли вернуться к нашей нормальной жизни.
Тревор: Я вернусь к вам, как только смогу ― может, привезу маму, и мы сможем спланировать это так, чтобы у тебя было несколько выходных?
Морган: Конечно, звучит хорошо.
Тревор: Я тебе напишу.
Я не стала отвечать. И уже чувствовала, что закрываюсь от его. Это не было чем-то, что он сделал или не сделал. Просто у меня всегда была привычка укладывать людей в их маленькие коробочки. У меня появилась эта привычка, когда я то и дело переезжала в приемные семьи. Возможность оставить людей, хороших и плохих, и больше не думать о них, была единственным способом выжить в переездах. Если Тревор уезжал на следующий день, пора было поставить его коробку на полку, пока мне не придется снова с ней разбираться. Так было проще. Кроме того, в ту минуту я знала, что, когда он появился у моей двери, ― на его лице была смесь нервозности и надежды, ― я не позволю Тревору Харрису перевернуть нашу жизнь.