* * *
Через несколько часов, съев половину упаковки печенья Орео и проигнорировав звонки почти всех членов моей семьи, я получил графическое сообщение от Морган. Было темно, но я все еще мог видеть, как Этта свернулась калачиком на боку, засунув большой палец в рот, на полпути внутри коробки, которая была опрокинута на бок. Подпись гласила:
Наконец-то нашла способ занять ее… а через десять минут она заснула. Неудача или победа? Тебе решать.
Я громко рассмеялся и сохранил фотографию на свой телефон, поставив ее на заставку, прежде чем ответить:
Тревор: Она была занята десять минут и уснула на всю ночь. Определенно победа.
Морган: Богом клянусь, она распаковала половину того, что я сегодня упаковала. Мне нужно начать заклеивать коробки сразу же, вместо того чтобы ждать, пока лента окажется у меня под рукой.
Я улыбнулся и выключил телевизор, чтобы не отвлекаться.
Тревор: По-прежнему не нужна моя помощь?
Морган: Нет! Я пособираю еще, пока она спит. И закончу со всем, когда она проснется утром.
Тревор: Проклятие. Всю ночь? Завтра ты будешь уставшей.
Морган: Я буду в порядке. Это займет еще несколько часов.
Я взглянул на часы и поморщился. Было уже почти одиннадцать.
Тревор: Когда приедет грузовик? А что ты собираешься делать со своей машиной?
Морган: Завтра, и она останется за мной. LOL. Я не могу оставить ее, она была моим верным перевозчиком. К тому же мне понадобятся колеса, когда мы доберемся до Сакраменто. Мой отец ездит на Харлее — там определенно нет места для автокресла.
Тревор: Будешь держать меня в курсе событий?
Я знал, что вопрос звучал как прощание, и больше ничего не писал. Мне не хотелось прекращать с ней разговаривать, но, черт возьми, если я собирался прерывать ее сборы, тогда ей точно придется не спать всю ночь.
Морган: Конечно. Мы должны быть там завтра поздно вечером... а потом я собираюсь выпить. Много. LOL
Я не ответил, но и не увеличил громкость на телевизоре. Мне не нравилась мысль о том, что она едет на грузовике до Сакраменто всего после нескольких часов сна. Я поверил ей, когда Морган сказала, что вполне способна сделать все сама — это не имело к этому никакого отношения, — это просто шло вразрез со всеми моими инстинктами, когда я наблюдал, как она преодолевает все в одиночку. Женщины в моей семье были такими же сильными и способными, как и мужчины, во всех отношениях. Я знал это с самого детства, и мне напоминали об этом всю мою жизнь. Но мужчины в моей семье никогда не сидели сложа руки, пока женщины в одиночку переезжали/таскали/распаковывали вещи. Черт, Ани была одним из самых независимых людей, которых я когда-либо встречал (мужчину или женщину), и мы все равно ходили к ней домой, чтобы помочь ей это исправить. Я распаковал и отшлифовал в ее доме больше вещей, чем в своем.
Около часа я сидел, гадая, есть ли способ заставить Морган передумать и подождать еще один день, чтобы я мог прилететь и помочь ей. Целый час.
Когда, наконец, осознал, каким идиотом был, я встал и потянулся, как будто от этого в моей голове исчезли бы рассуждения. Я был идиотом. Любопытным, напористым идиотом — даже если это было только в моей голове. Некоторым мужчинам, в частности моим кузенам и брату, удавалось вести себя подобным образом, но не мне. Я вмешивался, когда был нужен, но не пытался принимать решения за других людей или убеждать их в своей правоте. Кроме того, я почти не разговаривал с Морган с тех пор, как уехал из Калифорнии. Я ни за что не отвечал за нее.
Я нашел контакт кузины и нажал кнопку «ВЫЗОВ».
— Какого черта ты звонишь так поздно? — спросила Кейт хриплым голосом.
— Я тебя разбудил?
— Нет, — простонала она. — Я лежала на диване и смотрела телевизор. Шейн на этой неделе тренируется. Как дела?
— Она переезжает, — выпалил я. Да, думаю, я не мог просто так это отпустить. — В Сакраменто. И она делает это самостоятельно.
— Подожди, кто? — в замешательстве спросила Кейт.
— Морган.
— Морган, малышка-мама Генри?
— Ага. Не называй ее так, это вроде как унизительно.
— Это не унизительно, — усмехнулась Кейт. — Но ладно. С этого момента я буду называть ее матерью Этты.
— Хорошо.
Услышав, что Морган называют кем-то вроде Генри, мне захотелось что-нибудь сломать.
— Трев, я люблю тебя, но до сих пор не понимаю, почему ты звонишь мне в полночь.
— Она сама перевозит все свои вещи и ребенка из Анахайма в Сакраменто, — объяснил я.
— И? — Кейт все еще казалась сбитой с толку, но через несколько секунд она издала звук понимания. — Трудно не вмешиваться? — спросила она весело.
— Завтра она будет сама вести гребаный грузовик. С двухлетним ребенком.
— Она плохой водитель?
— Не то чтобы я знал.
— Она нервничает?
— Нисколько. Если уж на то пошло, она самоуверенная, — проворчал я, пробираясь через дом, выключая свет и открывая окна, чтобы впустить прохладный ночной воздух. — Она даже может поменять шину.
— Приятно знать, — пробормотала Кейт. — Я тоже могу.
— Тебе это никогда не нужно, — ответил я.
— Но я могла бы, если бы было нужно, — возразила Кейт.
— Трев, похоже, ты так волнуешься из-за ничего. Какая у вас договоренность?
— Никакой, — ответил я, защищаясь. — Мне просто не нравится, что она делает это сама. Никому из вас не пришлось бы делать это самой. Мужчины вмешались бы, чтобы помочь.
— Одна из нас… — Ее голос оборвался. — Трев, ей нужна наша помощь? Потому что, если она подождет, мы можем приехать туда завтра, после того как Шейн вернется домой, и сможем помочь ей.
— Нет. Она уезжает утром, — вздохнул я. — Морган говорит, что ей не нужна помощь.
— Тогда я не вижу проблемы.
Послышалось несколько приглушенных звуков, как будто Кейт двигалась, затем ее голос стал яснее.
— Мы беспокоимся о Морган, потому что она — мать Генри… Этты, — сказала она, изменив свое отношение к Морган в середине предложения. — Или мы волнуемся, потому что у вас происходит что-то нерешенное с ней, о чем вы нам не рассказываете?
— Нет ничего нерешенного, — парировал я.
— Действительно? Потому что ты ведешь себя странно с тех пор, как вернулся домой, и ужасно защищаешь женщину, с которой мы почти не общались.
— И на этой ноте я закончил.
— Не защищайся, задница, — огрызнулась Кейт. — Я вас ни в чем не обвиняю. Просто пытаюсь понять, что, черт возьми, происходит.
— Ничего, хорошо? — ответил я, и мне очень хотелось закончить разговор. — Она милая женщина и мать нашей племянницы. Она — семья.
— Хорошо, — с сомнением сказала Кейт.
— Я не знаю, почему я позвонил тебе, — пробормотал я, собираясь повесить трубку.
— Потому что ты хочешь поговорить о чуши, — ответила Кейт. — Тебе лучше?
— Нет.
Она засмеялась.
— Что ж, позвони мне утром, и мы поговорим еще немного. Мне нужно немного поспать.
— Отлично. Люблю вас.
— Я тоже тебя люблю, Трев.
Кейт повесила трубку, и я в отчаянии швырнул телефон на кровать.
Господи, я в беде. Мне нужно было собрать все свое дерьмо и пресечь всю хрень, которую я чувствовал к Морган в зародыше. Она не была проблемой. Мне нужно было заботиться об Этте, а не о ее матери. Я даже не мог перечислить все, чем объяснялось мое влечение к Морган. Но нужно было быстро разобраться с этим.
Я сказал себе все это, раздеваясь и ложась в кровать, но когда закрыл глаза, у меня все еще было неприятное чувство в животе, что Морган целый день ведет этот движущийся грузовик по межштатной автомагистрали.
Глава 8
Морган
— Я позвоню тебе, когда мы приедем, — сказала я Кармен, обнимая ее в последний раз.
Грузовик был загружен, а Этта — пристегнута ремнями к автокреслу. Все, что мне оставалось сделать, — уйти. Это было труднее, чем я думала.
У нас было немного друзей в Анахайме — мы были там всего несколько месяцев, — но это место уже было похоже на дом. Теперь нам снова пришлось переезжать. Это отстой. Когда мы уезжали из Сан-Диего, я ошибочно думала, что принимаю правильное решение. И не подозревала, что это изменение, в конечном итоге, будет означать, что я вернусь в Сакраменто, чтобы жить с отцом.