— До сих пор не спишь? — бодро спросил я, улыбаясь, когда он взглянул на меня.
— Я не думаю, что ей это нужно, — серьезно ответил он, подняв руки в жесте капитуляции. — Честное слово, я не думаю, что моему ребенку нужен сон.
— Конечно.
— Нет, я совершенно серьезно. Она не спит около двадцати часов в сутки. Это безумие.
— Как Ани? — спросил я, прислонившись к дверному косяку.
— Она в плохом настроении и почти всех ненавидит, кроме Ариэль.
— Значит, ты хочешь сказать, что она плохо с тобой обращается, — сказал я с явно притворным сочувствием.
— Мужик, я просто хочу переспать со своей женщиной, — проворчал он. — И когда я говорю «переспать», я имею в виду сон. Сомневаюсь, что смогу на данный момент сделать больше.
Брам не очень много говорил, а тем более, когда его что-то беспокоило, поэтому я сразу же стал серьезным при его словах. Было немного забавно, что Ариэль держала их в таком напряжении, но я мог видеть, какой урон это наносило ему, и это был не маленький урон.
— Почему бы вам, ребята, не оставить ее сегодня со мной? — предложил я, все еще говоря после разговора с Морган с такой энергией, словно не спать всю ночь с младенцем казалось хорошей идеей.
— Ты серьезно? — спросил он с облегчением на лице. — Пожалуйста, будь серьезен прямо сейчас.
— Ага. — Я кивнул. — Позвони Ани и дай мне знать.
— О, прямо сейчас я говорю тебе да, — твердо сказал он. — Ани может говорить все, что хочет.
— Круто. — Я оттолкнулся от дверного косяка и потянулся. — Дай мне знать позже, когда захочешь ее подвезти. Я уезжаю на день.
— Куда? — спросил он, удивленно дернув головой. — Куда ты идешь?
— Я босс, — с улыбкой сказал я. — Поэтому поеду, куда захочу.
Я ушел, звуки его проклятий звенели у меня в ушах. Я сочувствовал ему — понедельник всегда был для нас очень загружен, и пытаться сделать все, пока меня не было, было отстойно, но у меня не было возможности работать. Потому что мой разум был слишком занят Морган и Эттой и поездкой, которую мне нужно было спланировать, чтобы я мог увидеть их.
Поэтому вышел из офиса и поехал прямо к родителям. Я избегал маму с тех пор, как Морган отложила наш приезд, и мне не терпелось сказать ей, что она наконец-то могла составить какие-то планы. Я просто надеялся, что смогу подавить свое волнение настолько, чтобы она не увидела меня насквозь.
— Эй, мама? — позвал я, когда открыл входную дверь. — Где ты?
— Она там сзади, — ответил папа, идя по коридору. — Что ты здесь делаешь в восемь утра?
— Взял выходной, — сказал я, немного посмеиваясь над удивленным выражением его лица.
Я не из тех, кто брал выходные наугад. Потому что всегда планировал и сообщал им заранее, если меня не будет в офисе, и делал это не очень часто. Если чему меня и научил отец, так это ценности хорошей трудовой этики. Моя карьера в семейном бизнесе не повлияла на это; наоборот, это заставляло меня работать усерднее. Как один из сыновей хозяина, я подавал пример и не хотел, чтобы он был дерьмовым. Мы строили что-то, что должно было служить долго, надеюсь, на протяжении многих поколений. Я бы не рискнул этим, лишь наполовину выполняя свою работу.
— Хорошо, — сказал отец, пожав плечами. — Ты хочешь провести свой редкий выходной с мамой, будь моим гостем, — поддразнил он.
— Не могу придумать лучшей компании, — ответил я.
Мы прошли туда, где моя мама сажала цветы в горшочки, и я сел на ступеньки крыльца, чтобы посмотреть, как она работает.
— Тревор, — воскликнула она радостно. — Что ты здесь делаешь?
Я, видимо, удивил их обоих.
— Мне сегодня звонила Морган, — легко произнес я, прислонившись спиной к крыльцу. — Она сказала, что они всегда рады видеть вас.
— Действительно? — спросила мама, сдерживаясь, по-прежнему держа руки запястьями глубоко в земле. — Боже, какое облегчение.
— Я же говорил, что она просто хотела сначала уладить свои дела, — напомнил я ей.
— Ну да, — ответила она, ее руки снова зашевелились. — Но я подумала, что это могло бы ее оттолкнуть, понимаешь? За десять лет многое может измениться — мы действительно не знаем эту женщину. В голове у нее могло быть сколько угодно мыслей. Я просто рада, что она позволит нам увидеть маленькую Генриэтту.
— Она тебе понравится, мама, — сказал я, внимательно наблюдая за ней, когда мой папа сел в садовый стул рядом с нами. — И ты ей уже нравишься.
— Я никогда не говорила, что она мне не нравится, — возразила она. — Во всяком случае, то, что я помню. Она была милой девушкой. Хорошие манеры, хотя я понятия не имею, где она их взяла, учитывая ее родителей.
— У нее все еще хорошие манеры, — ответил я, немного обеспокоенный комментарием мамы. Судя по словам Морган, ее отец был стойким парнем. Конечно, в прошлом у него были проблемы, но, насколько я мог судить, он был хорошим отцом. Кроме того, если она действительно судила по происхождению человека, ее мнение обо мне и моих братьях не могло быть очень высоким.
— Когда она сказала, мы можем приехать в гости? — спросил мой папа.
— Она сказала, что когда угодно, — ответил я, изо всех сил стараясь не открыть рот и не спросить маму, что именно она имела в виду о родителях Морган.
— Итак, как только мы решим, можем сразу ехать.
— Хорошо, я пойду и надену ботинки, — пошутила мама. Я заставил себя улыбнуться.
— Я сказал ей, что это возможно, — признался я.
— Ах, да? Что еще ты ей сказал? — спросила мама.
— Что ты молодец, — ответил я, и моя улыбка стала легче от ее поддразнивающего тона. Было трудно долго злиться на нее. — Что вам не терпится встретиться с ними. Что мы все считаем их частью нашей семьи.
— О, хорошо, — сказала мама. — Я явно вырастила умного человека.
— Об этом когда-либо говорилось?
— Что ж, — сказал папа, растягивая слово, чем рассмешил мою маму.
— Мы можем поехать, когда ты будешь готова, мама, — сказал я немного тише, наблюдая, как она переходит от волнения к нервозности. Это была знакомая мне мама, которая беспокоилась. Не та женщина, которая разглагольствовала о сексуальной жизни своих сыновей и намекала, что кто-то с плохими родителями.
— Я была готова несколько месяцев назад, — сказала она, грустно улыбаясь. — Я была готова, как только узнала о ней.
— Не знаю, — сказал отец. — Я почти уверен, что к этому моменту ты была скорее готова к обмороку.
— Я никогда не падала в обморок, — возразила мама, закатывая глаза.
— Впервые за все время, — пробормотал мой отец.
— Что насчет пятницы? — спросила мама, взглянув на меня. — Это слишком рано?
— Нет, пятница — это хорошо. Я дам знать Морган.
— Похоже, вы теперь с ней довольно хорошие друзья, — заметила мама с любопытством, почти вкрадчивым тоном. Спокойствие, которое ко мне вернулось, мгновенно исчезло.
— Мы хорошо ладим, — осторожно ответил я, не зная, к чему ведет разговор. — Она классная девушка.
— Женщина, — поправил мой отец.
— Женщина, — исправился я.
Мой телефон начал звонить, и я быстро ответил на него, прежде чем моя мама смогла продолжить свой допрос.
— Благослови тебя, — сказала Ани прежде, чем я успел даже поздороваться. — Благослови тебя, благослови тебя, благослови тебя.
— Я не чихал, — пошутил я.
— Я в большом долгу перед тобой, — ответила она. — Большое спасибо.
— Не терпится наконец-то поспать? — спросил я, а затем прошептал имя Ани маме, которая вопросительно смотрела на меня.
— Чувак, ты понятия не имеешь. Никто. На самом деле мне было интересно, не мог бы ты забрать Ари сегодня вечером, потому что я слишком нервничаю, чтобы водить такой усталой.
— Конечно, — сразу согласился я. Мне не хотелось, чтобы она уставшая вела машину, и было достаточно легко пристегнуть автокресло Ари к моему грузовику. — Во сколько?
— В семь. Нет, в пять. Нет, в шесть. В шесть часов?
— Да, в шесть — нормально, — ответил я.
— Я приготовлю обед.
Я засмеялся и повесил трубку, когда она начала скучно петь «Ветер под моими крыльями».
— Я заберу Ариэль на ночь, — пояснил я родителям, засовывая телефон обратно в карман. — Им нужно немного поспать.
— Это мило с твоей стороны, — заметила мама.
— Ты пожалеешь об этом, — сказал в то же время, смеясь, мой отец.