— Нет, — ответила она.
Сначала меня охватило облегчение. Подавляющее облегчение всего тела. Но вдобавок к этому с силой кувалды стало осознание того, что моя младшая сестра лгала. Я не была уверена, лгала она нам обеим или только мне, но в глубине души знала, что она говорит неправду.
— Спасибо, что приехала, — сказала она, поднимая голову с моего плеча.
— Заткнись, — ответила я, пытаясь немного поднять настроение. — Мне все равно нужен был перерыв.
Мы обе знали, что это тоже ложь. Я едва начала свою новую работу после нескольких недель простоя. Я даже не была уверена, что вернусь к работе. Но это не имело значения. Семья превыше всего.
— Я так устала, — сказала она, опускаясь на единственный стул в комнате.
— Забирайся к Этте, — приказала я. — Она не занимает много места.
— Нет, — тихо возразила Миранда. — Вы ехали всю ночь. Ты с ней спишь.
— Ранна, — предупреждающе пробормотала я голосом старшей сестры. — Ложись в постель.
И точно так же, как когда мы были маленькими, и она знала, что я главная, моя сестра кивнула и забралась в кровать рядом с моей дочерью, обернувшись вокруг нее со вздохом. Я вытащила одеяло Этты из нашей сумки и накинула им на плечи, глотая желчь, поднимавшуюся у меня в горле, когда я задавалась вопросом, кто сделал то же самое прошлой ночью.
Кровать была испорчена, это я знала. Но я села на стул напротив них и подавила потребность поднять их обеих и сжечь все это.
Кто, черт возьми, привел мою сестру домой прошлой ночью? Кто оставил ее без воспоминаний о том, что произошло, и напугал ее до смерти?
Мои мысли метались, когда я сидела там и слушала, как дыхание Миранды выравнивается. Я была так зла, что едва могла видеть, и по мере того, как ночь шла, я снова и снова перебирала возможные сценарии. Кто-то, должно быть, видел ее. Ради всего святого, она жила в общежитии. Люди все время входили в коридоры и выходили из них. Для кого-то должно было быть почти невозможно пронести потерявшую сознание Миранду в ее комнату, чтобы никто этого не заметил.
Верно?
Я хотела плакать. Хотела закричать, когда Миранда дважды просыпалась и затем пыталась скрыть тот факт, что ей приснился кошмар. Мне хотелось вытащить каждого спящего студента колледжа в этом здании из своих кроватей и заставить их рассказать мне, где они были и чем занимались накануне вечером. Хотелось стучать по стенам и разгромить крошечную комнату.
Я хотела вернуться и научить Миранду, что безопаснее. Хотела сказать ей, что колледж, который она выбрала, ужасен, и ей следует выбрать другой. Хотела приехать в гости на неделю раньше, чтобы она не ушла одна.
К семи утра я слышала, как люди ходят перед дверью Миранды, готовясь к новому дню, и это еще больше разозлило меня. Кто-то, должно быть, что-то слышал. Кто-то должен был что-то заметить.
Я оставила записку для Миранды на ее столе и вышла из комнаты, блуждая глазами по каждому, кого видела. Парни и девушки переходили с места на место, не глядя в глаза и не обращая на меня внимания, глядя на свои телефоны и начиная свой день. Чувство тщетности окутало меня, как тяжелое одеяло. Эти люди не заметили бы, если бы я вышла из комнаты Миранды в крови и от меня воняло, как от канализации.
Мои руки дрожали, когда я вытащила телефон и пролистала свои контакты, наконец, остановившись на одном. Единственный человек, с которым я могла поговорить. Человек, с которым я обращалась как с дерьмом и игнорировала неделями.
Переведено для группы: https://vk.com/bookhours
Глава 13
Тревор
Я просидел половину ночи с черным лабрадором, которого «усыновил», поэтому, когда зазвонил мой телефон, даже не потрудился посмотреть, кто это был, прежде чем ответить.
— Тревор Харрис, — проворчал я, предполагая, что это был рабочий звонок, когда я шел к своему грузовику.
— Привет, Тревор Харрис, — ответил знакомый голос, заставив меня остановиться и проверить номер звонящего.
— Морган Райли, — сказал я, не в силах скрыть удивление в голосе.
Я знал, что увижу ее в какой-то момент, так как она связалась с моей мамой и согласилась приехать снова когда-нибудь, но не ожидал, что она когда-нибудь снова позвонит мне. Нет, я почти решил, что мне придется игнорировать то, как она избегает меня, на любом семейном мероприятии, на которое приводила бы Этту, просто для того, чтобы вести себя вежливо.
— Как поживаешь? — спросила она.
Я чуть не засмеялся, вопрос был такой глупый. Я перестал скучать по ней, как сумасшедший, и перешел к мыслям, что, возможно, принял неправильное решение, когда отступил, и, наконец, разозлился на то, как она со всем справлялась, и еще больше злился на себя за то, что влез в эту ситуацию в первую очередь. Какого черта она мне звонила?
— Я в порядке, — ответил я. Потом забрался в свой грузовик и завел его, не говоря ни слова. Я, черт возьми, не собирался поддерживать разговор. Это она мне позвонила.
— Это хорошо, — сказала она, и последнее слово в конце превратилось в ничто.
Именно тогда я заметил, что у нее изменился голос. Что-то было иначе. Что-то пошло не так.
— Этта в порядке? — спросил я.
— Да, она в порядке, — мгновенно ответила Морган.
— Это хорошо.
Потом снова тишина. Ни единого слова, которое бы указывало на то, почему она позвонила мне или что ей было нужно. Она просто висела на телефоне, как будто это было совершенно нормально.
Мы оба одновременно нарушили молчание.
— Что ты…
— Я думаю, что кто-то накачал мою сестру наркотиками.
— Чего-чего? — рявкнул я, крепче сжимая руль.
— Я думаю, что кто-то накачал ее наркотиками, — повторила она снова совершенно сбитая с толку.
— Контекст, — ответил я, пытаясь сосредоточиться на дороге. — Кто накачал ее наркотиками?
— Я не знаю, — проговорила Морган. — Я понятия не имею. Она сказала мне, что даже не может вспомнить, куда она пошла, а потом та проснулась в своей комнате в общежитии.
— Она все еще в Орегоне? — спросил я, свернув на стоянку на работе. — Тебе нужно, чтобы я поехал туда?
Я и представить себе не мог, что такое случится с Кейт или Ани, пока я был в совершенно другом состоянии. Мысль о невозможности добраться до них приводила меня в ярость.
— Нет, — ответила Морган. — Нет, я здесь.
— Ты где?
— Я в Бенде. Со своей сестрой.
— Ты была с ней? — у меня перехватило дыхание.
— Она позвонила мне после, — пояснила она. — Я приехала вчера вечером.
— Где Этта?
— Она со мной, — ответила она, как будто это была самая нормальная вещь в мире.
— Господи Иисусе, — пробормотал я, остановив грузовик, как только добрался до места для парковки.
— Твоя сестра в порядке? Ей больно? Ты в порядке? Что тебе нужно? — Слова вылетели раньше, чем я успел их продумать.
— Я в порядке, — сказала Морган дрожащим голосом. — Мне ничего не нужно.
— Ты уверена? — После всего прошедшего времени и ее абсолютного отказа должна была быть причина для ее звонка. В тот момент меня даже не волновало, что это. Я просто хотел дать ей все, что ей нужно.
Может быть, это делало меня лохом. Но мне было все равно. Если и было в моих силах дать то, что нужно Морган, я был почти уверен, что сделаю все, что в моих силах, чтобы дать это ей.
— Думаю, мне просто нужно было услышать твой голос, — тихо сказала она.
Я почувствовал теплоту в груди от этих слов.
— Ты можешь услышать мой голос, когда захочешь, — напомнил я ей. Я никогда не принимал решения перестать говорить — это было ее решением.
— Я знаю, — ответила она. — Я облажалась. — Ее голос стал высоким, и я знал, хотя никогда раньше не слышал этого тона, что она плачет.
— Эй, — сказал я мягко. — Эй, все в порядке.
— Она действительно напугана, — всхлипнула Морган. — Она потеряла часы, Тревор. Пуф. Она понятия не имеет, что случилось.
— Она сообщила об этом? — спросил я, качая головой, когда Брам направился к моему грузовику. Он развернулся на каблуках и вместо этого вошел внутрь здания. — Она с кем-нибудь разговаривала?
— Я так не думаю. Она позвонила и попросила меня приехать, поэтому мы приехали сюда вчера вечером. Миранда сказала, что не думала, что ей было больно, но...
Я поморщился и сознательно разжал кулак на руле. В моей жизни было немного вещей, которые могли бы заставить меня полностью потерять контроль, и насилие в отношении женщин было одним из них.
Я не понимал этого, не хотел этого понимать, и одна мысль об этом приводила меня в ярость.
— Ей нужно сообщить об этом, — сказал я, открывая дверцу грузовика, когда мне стало казаться, что в кабине не осталось воздуха. — Ей нужно пойти сегодня.