Комола насупилась.
— Милая хозяюшка, воля твоя, но я не желаю больше слушать эту вишнуитку. Я ухожу.
Расстроенная Шурджомукхи тоже поднялась. Вслед за ними ушли еще несколько женщин. Кундонондини была среди оставшихся. Она осталась потому, что слушала невнимательно и не поняла, о чем говорится в песне. Хоридаши перестала петь и принялась болтать с женщинами. Чувствуя, что песен больше не будет, остальные женщины тоже ушли. Кундо не двинулась, словно ноги ее приросли к земле. Тогда Хоридаши заговорила с ней. Но девушка слушала ее рассеянно.
Шурджомукхи наблюдала за ними издалека и, как только догадалась, что беседа серьезно заинтересовала обе стороны, послала за Комолой.
— Ну и что же? — спросила та — Пусть себе говорят. Ведь Хоридаши женщина, а не мужчина.
— Так ли? — усомнилась Шурджомукхи.
— Что такое? — удивилась Комола.
— Мне кажется, что это переодетый мужчина. Я сейчас выясню. Но Кундо-то какова!
— Погоди! Я пойду за акацией. Я устрою этому дьяволу блаженство на шипах. — И она отправилась искать акацию.
По дороге Комола встретила Шотиша, который неизвестно где добыл сандаловую пасту тетки и теперь усердно красил себе щеки, нос, подбородок, грудь, живот. При виде его Комола забыла и вишнуитку, и акацию, и Кундонондини, и все остальное.
Тем временем Шурджомукхи позвала служанку Хиру. Мы уже упоминали о ней. Однако не мешает кое-что добавить.
Ногендро и его отец очень заботились о том, чтобы прислуга в доме была добропорядочной. Поэтому оба стремились подыскать на это место женщин из хороших семей. Прислуга в доме Дотто пользовалась уважением и жила в достатке, поэтому многие молодые женщины из благородных, но обедневших семей с удовольствием нанимались к ним в услужение.
Хира, как и многие другие служанки, принадлежала к касте кайастха. Отец Ногендро привез ее вместе с бабушкой из деревни. Сначала у него работала бабушка, а когда Хира подросла, бабушка оставила службу и поселилась в Гобиндопуре, где построила себе собственный домик, а внучка заняла ее место в доме Дотто.
Хира выглядела лет на двадцать. Она являлась самой молодой среди служанок, но выделялась среди них умом и характером.
В Гобиндопуре все знали, что Хира еще девочкой стала вдовой. О ее муже ничего не было известно. Однако за ней не замечали такого, что могло бы вызвать осуждение. Хира была общительна, одевалась как замужние женщины, и платье всегда очень шло ей. Она великолепно выглядела — небольшого роста, с блестящей темной кожей и большими, продолговатыми, как лепестки лотоса, глазами. Лицо ее было прекрасно, как луна, подернутая облаками, волосы длинные, точно змеи. Оставаясь одна, она любила петь, ссорить между собой служанок, пугать в темноте кухарку; ей доставляло удовольствие учить мальчишек любовным тайнам и размалевывать спящих известкой. У Хиры имелось много недостатков. Постепенно вы узнаете о них. Между прочим заметим, что она воровала розовое масло.
Шурджомукхи позвала Хиру.
— Ты знаешь эту вишнуитку? — спросила она.
— Нет, — ответила Хира. — Я ведь никогда не выходила из деревни, откуда мне знать нищую вишнуитку? Можно спросить кого-нибудь из женщин молельного дома. Коруна или Шитала, может, и знают.
— Эта вишнуитка не из молельного дома. Надо узнать, кто она, откуда и что у нее общего с Кундо! Если сумеешь все это точно разузнать, я подарю тебе бенаресское сари и разрешу посмотреть артистов.
При упоминании о бенаресском сари у Хиры заколотилось сердце.
— Когда надо узнать? — только и спросила она.
— Когда хочешь, только имей в виду, чтобы узнать, где она живет, тебе придется следовать за ней по пятам.
— Хорошо, — ответила Хира.
— И еще. Смотри, чтобы она ничего не заподозрила и никто ничего не заметил.
В это время вернулась Комола. Шурджомукхи посвятила ее в свой план. Комоле он понравился.
— Ткни ее там иглами от акации, если сможешь, — добавила она.
— Я все смогу, — ответила Хира. — только одного сари мне мало.
— Чего же ты хочешь? — спросила Шурджомукхи.
— Она хочет замуж. Надо ее выдать замуж, — сказала Комола.
— Хорошо. Пусть будет по-твоему, — согласилась Шурджомукхи, — надо сказать зятю, чтобы он подыскивал тебе жениха. Комола это устроит.
— Ладно, — сказала Хира, — только мне кажется, что жених есть в нашем доме.
— Кто же это? — удивилась Шурджомукхи.
— Яма.
«Нет»