— Связь с поисковым, быстро! — вдруг скомандовал он.
— Пятый, на связь с первым!
— Слушаю вас, Василий Федорович!
— У вас есть свежие снимки площади после исчезновения экипажа?
— Нам провели съемку через пятнадцать часов. Как раз проходил рейсовый.
— Проверьте, нет ли воронок на наезженных колеях.
— Я сейчас же передам ваш приказ, Василий Федорович.
— Что нового?
— Аномалии по калию ведут к завалу, но мы уже практически разобрали рухляк до твердого основания. Скорее всего, они там просто буксовали. Возможно, выбравшись, они спустились вниз по каменистому склону и потому не оставили следов.
— А у основания склона?
— Проверили. Ничего.
— А вверх по склону?
— Круто. Луноходу не подняться, даже «молоку».
— Продолжайте работы.
— Миша, ты слышишь?
Тихий шепот жены не сразу дошел до сознания Субботина, хотя он не спал. Минут через двадцать должен был вернуться с вахты Саша. Время будить Симу, но Михаил медлил, так как Смолкин, придя со смены, выглядел чересчур осунувшимся. Жесткая экономия во всем начала сказываться, хотя шли только пятые сутки их погребения…
— Опять. Слышишь, Миша?
— Что? — тихо откликнулся на этот раз Михаил.
— Шорохи.
— Какие тут могут быть шорохи? Здесь же безвоздушное пространство.
— Что вы там шепчетесь? Я уже проснулся! — громогласно заявил Сима. — Все равно вставать. Через пять минут надо делать откачку.
— Майя выдумала какие-то шорохи пространства, — пошутил Субботин.
— Ничего не выдумала. Вы прислушайтесь.
Несколько минут они лежали молча. Им привычна была тишина, и они знали ее разнообразные оттенки, от глубокого молчания сурдокамеры до обычной тишины жилых отсеков, время от времени нарушаемой деловитым посапыванием кондиционеров.
— Слыхали?
Шорох скорее напоминал шипенье, и Сима решил, что это из баллона поступает в систему очистки воздуха дополнительный кислород.
— Нет, похоже, что на луноход что-то сыплется, — сказала Майя.
— Не должно бы. Кровля пещеры тут прочная. Хотя своим присутствием мы нарушили тысячелетнее равновесие, — размышляя, проговорил Субботин и, взглянув на электронные часы, скомандовал:
— Гермошлемы закрыть! Начать откачку.
Они чуть запоздали. Когда открыли входной люк, Саша уже стоял у вездехода.
— Нарушаем распорядок, граждане, — строгим голосом приветствовал их Макаров. — Разминка по этому поводу отменяется.
— Ну, Саша! — обиженно заныла Майя.
— Ах, твоя очередь! Ладно. Десять минут. Что вы так закопались?
— Майя открыла шорохи пространства, — с готовностью начал объяснять Сима и оглянулся, ища Гончарову, но она уже исчезла, не теряя ни секунды из отпущенных ей на прогулку минут.
— Что-то было, — подтвердил Михаил и, включив фонарь, задрал голову к потолку.
Здесь, вблизи начала ответвлений, кровля, как он и предполагал, была вполне надежна. Хотя искрящиеся на свету кристаллы мешали ее рассматривать, он не заметил никаких изменений. После этого Миша обошел вездеход и даже взобрался на крышу, но не обнаружил ни одного осколка или выпавшего из кровли кристаллика.
— Нормально. Я пошел.
— Давай, — сказал Саша и полез в отсек. — Я пока прилягу. Откроете гермошлем, если засну. Связь выключаю.
Субботин шел размеренным шагом, машинально поглядывая на понижающийся свод. Нет, шорохи с кровлей не связаны. Под ботинком взметнулась пыль и зашипело. Еще одна загадка пещеры, к которой они никак не могли привыкнуть; что-то иногда взрывалось под ногами, и они не успевали определить что. Субботин быстро поднес газовый анализатор к оседающему облачку пыли. То же самое: следы азота, гелия и… кислород!
— Сима, у тебя в прошлой вспышке кислород был?
— Был немного, — не сразу ответил Смолкин.
— А что же ты не сказал?
— Так сколько его там было! Самую малость. И потом, если честно, чтобы не отвлекать вас на поиски иллюзий.
— Чего? Чего?
— Иллюзий. Эти крохи кислорода могли увести в сторону от нашей работы.
— Ой, какой ты сознательный, аж тошнит! — раздался возмущенный голос Майи. — Без тебя мы бы все бросили и помчались разыскивать кислород. Ай!
— Что там? — забеспокоился Миша.
— Да это… хлопушка. Жаль, нет второго анализатора. Ай! Опять!
— Майя, возвращайся! Осталось три минуты! — скомандовал Сима.
— Иду!
Субботин забрался в верхнюю камеру, а затем протиснулся по узкой восстающей выработке. За четверо суток прошли не больше трех метров. Конечно, им не хватает сноровки, да еще приходится вырубать уступы для креплений полатей. Без них не очень продвинешься вверх. Михаил внимательно осмотрел потолок, состоящий из крупных, почти слившихся кварцевых отдельностей, а он надеялся, что за последнюю смену пройдут кварцевую зону. Далее должна идти зона крупноблочного полевого шпата, которая по отношению к ним сыграла предательскую роль.
Если она протягивается до самой поверхности и превращается в рухляк, то проходить ее будет легче. Подточив зубила, Субботин простучал потолок. В одном месте ему показалось, что звук глуховатый. Он прислонился шлемом поближе, и хотя ему было так не очень удобно, стукнул еще пару раз. Сомнений не осталось: звук как в бочку. Он нашел небольшую трещину и стал загонять туда наименьшее зубило. Внезапно что-то лопнуло, посыпался град камней. Один ударил в плечо, но армированный костюм смягчил удар. Видимость пропала, все затуманилось: не то дымка, не то пар окружили его. Пришлось немного обождать, пока туман рассеялся, и он увидел, что попал в гнездо, отороченное мусковитом. В гнезде торчали голубовато-зеленые кристаллы берилла в виде правильных шестигранных призм. В полости до вскрытия было нечто, вызвавшее маленький взрыв, но сколько ни приглядывался Субботин, никаких следов не осталось. Он осторожно выколотил гнездо, вгоняя зубила в образовавшиеся трещины, чтобы ж повредить кристаллы, и откладывая друзы с превосходными образцами берилла в сторону. Дальше работа пошла веселей, так как развитые по трещинам чешуйки слюды разделяли кварц на глыбы, иногда образуя мелкие гнезда. К концу смены он прошел почти полметра, но затем начались крупноблочные отдельности микроклина, и ему удалось, лишь выбив несколько кусков, сделать небольшую ямку…
Саша и Майя ждали его у вездехода. Сима, используя свое время, отправился на разминку.
— Ну как? — поинтересовался Саша успехами Субботина.
— Кварцевую зону прошел. Теперь будет полегче. Пошла зона крупноблочных полевых шпатов. Вы простукивайте время от времени. Могут быть занорыши.
— Что может быть? — не поняла Майя.
— Занорыши. Гнезда с кристаллами. Кристаллы не калечьте. Откладывайте в отдельную кучку. Потом разберемся.
— Ладно, я пошла.
Майя отправилась в забой, а Саша и Михаил, ожидая возвращения Симы, прикидывали, сколько еще им потребуется времени, чтобы выбраться на поверхность. Расчеты получались неутешительными, но Субботин надеялся, что скоро пойдет рухляк и проходка резко увеличится. Вдруг что-то фукнуло и швырнуло пылью и мелкими осколками.
— Вот причина шороха! — обрадовался Субботин. — Эти чертовы микровзрывы, которые нас преследуют. Только обычно они срабатывают, как мина, когда на них наступишь, а здесь самопроизвольно.
— Я же говорила, — донесся голос Майи. — А вы — шорохи пространства!
Подошел Смолкни и сразу, не говоря ни слова, полез в люк. Друзья тотчас последовали его примеру.
— Что-то ты подозрительно молчалив сегодня? — спросил Симу Михаил…
— Он брал с собой анализатор и ходил в Майину пещеру, — пояснил Саша. — Там эти микровзрывы бывают чаще, чем в других местах.
— Откуда у него второй анализатор? — удивился Субботин.
— Оказывается, был запасной. Он его зажал по той же причине, по которой скрыл от нас присутствие кислорода.
— Вот деятель! Ты эту самодеятельность брось! Всегда все решали вместе!
— Он уже осознал и осудил свой индивидуализм, усмехнулся Саша и обернулся к Смолкину. — Ну и…
Сима не стал дожидаться, пока его начнут допытывать с пристрастием.
— Кислорода много, процентов тридцать пять, — сказал он нехотя. — У меня реакция, сами знаете. Только пыхнет, я туда анализатор. Чем быстрее, тем больше газов показывает, особенно кислорода.