Решение созрело быстро: он пойдёт сам! Пешком. Через лес. Это по дороге далеко, а напрямик – гораздо быстрее. Час, не больше. Лучше час идти по лесу, чем три сидеть дома. Места он знает… Знал когда-то. Там они с отцом не раз ходили за грибами. Вряд ли за это время что-то изменилось. Надо только переодеться, ведь осень, сыро… Где-то были его походные ботинки, непромокаемые, тёплые… И дождевик. Давно он всё это не надевал.
Дом выдал всё по первому требованию. Ботинки и куртка хранились им в ожидании часа, когда хозяин вновь захочет идти в поход. Быстро сменил деловой костюм на одежду более подходящую для леса, натянул ботинки, куртку… Вспомнил про перочинный нож. В лесу всё может пригодиться.
–Ты куда собрался? – удивлялась жена. – Как? Пешком? Через лес?! С ума сошёл! Ведь заблудишься. Кто тебя тогда найдёт? И опять я остаюсь одна!
Сирин уверенно пошёл в сторону леса. От дома до него ведь рукой подать, из окна виден. Шёл напрямик через участок с осенней пожухлой травой. Впереди, среди берёз и ёлок, есть тропинка, по которой он выйдет на лесную дорогу. Пройдя по лесной дороге, свернёт в старый сосновый лес, с кустами черники и брусники, за ним, обойдя свежую лесопосадку, вдоль лесной речушки, выйдет к лиственной роще, а там до дома отца уже рукой подать.
Но, не дойдя до леса, он наткнулся на канаву, наполовину заполненную водой. Ума не мог приложить, откуда она здесь взялась. Когда её успели выкопать? Она тянулась слева направо до бесконечности и уже успела обрасти травой. Обходить её не было смысла. Кончалась ли она вообще где-нибудь? Пришлось спускаться. В узком месте благополучно перепрыгнул через воду, выбрался на другой берег… Какое-то время ушло, чтобы отыскать тропинку. Она не заросла, кто-то по ней ходил, видимо за грибами и ягодами.
Здесь всё было знакомо, по крайней мере, так ему казалось. Высокие берёзы, ели и сосны и даже маленькие деревца. Хотя его не было здесь лет десять, и росли ли они тут в то время? Впрочем, сейчас это его не занимало, через пару минут он вышел на лесную дорогу. Откуда и куда вела эта дорога, он даже не представлял, никогда не проходил её из конца в конец, не было в этом нужды. Выходил в это место по тропинке, шёл до соснового бора и так же в обратном порядке. Этого хватало, чтобы набрать лукошко грибов, а потом дойти и до отца.
На дороге была чёткая колея, не заросшая травой. Значит, по ней кто-то ездил. Скорее всего тот, кто сам управляет машиной. Сирин сомневался, что эта дорога есть на картах, а на таких дорогах автопилот ведёт себя неуверенно и, как правило, ездить отказывается. Автопилот в машине Сирина вообще навряд ли нашёл бы эту дорогу. Здесь и ездят то, наверное, только лесники, может ещё грибники, которым лень далеко ходить пешком.
Грибы были. Сирин видел растущие вдоль дорог маслята. Может, стоило взять лукошко и придти к отцу с грибами? Хоть и прошло много лет, но лукошко он бы нашёл, дом помнил всё, где и что хранится. Но, только собирая грибы, он бы маслятами не ограничился, и к отцу пришёл часа на два позже. Отвлёкся, забыв обо всех проблемах и страхах, и насобирал полное лукошко. Грибам отец может и обрадуется, но будет ли у него время с ними возиться? А нести их домой… Жена вообще не знает, что с ними делать, как и с любыми другими продуктами. Готовить она вовсе не умеет. Вчерашний ужин был заказан заранее.
Сирин шёл по дороге, стараясь не замедлять шаг. Но, видимо, лес на него так подействовал, что он позабыл о волнениях и периодически на что-то отвлекался. Увидев давно знакомые места, любовался известной с давних лет елью, которую запомнил за причудливую форму. Когда-то верхняя часть ствола у неё отломилась, но одна из ветвей потянулась вверх, заменив собой верхушку. Издали она напоминала причудливый стул. Но, не смотря на изъян, была крепкой, смолистой, с тёмно зелёными иголками. Сирин даже кивнул ей, как старой знакомой.
Зря он так долго не ходил в лес, ссылаясь на занятость, на нехватку времени. Когда-то он бывал здесь с отцом, с маленькой дочкой… Казалось, прошло не так уж много времени, но дочка успела вырасти и теперь вряд ли поняла бы всю прелесть встречи с лесом, с этой елью… Ведь он ничего не рассказывал ей, не дал почувствовать самой. Может быть, теперь она и не таилась бы от него, гуляй он с ней чаще.
Удивительно, как быстро он успокоился, не было уже той прежней нервной напряжённости близкой к истерике. Ещё недавно дома он не мог усидеть на месте, не находил покоя ни рукам, ни ногам, хватал, вертел в руках первые попавшиеся вещи, потом откладывал, тут же забывая. Дышал учащённо, двигая из стороны в сторону челюстью, смотрел на вещи, не замечая их… Теперь с такой ностальгией разглядывал лес, что впору было умилиться и вытирать слёзы.