— Не стоит, Шамус. Я слышала и страшнее. Так в чем дело?
— Врата опять заклинило. На другой стороне ждет корабль, чтобы его впустили, а я не могу отпереть врата, — сказал он, мрачно глядя на двери. — Я уже хочу позвать мага…
— Нет, не трогайте Джейка, — сказала Килэй и пошла к дверям. — Он уже говорил, что не знает, как их исправить. Вы его только расстроите.
Шамус фыркнул, следуя за ней.
— Как он может не знать? Если я делаю в чем-то дыру, то знаю, как это исправить. Если я строил бы корабли так, как маг делает свои чары, они все тонули бы в гавани!
Килэй молчала, она знала, что он просто злится.
Как мастер кораблестроения Коппердока, Шамус думал, что требуется работать руками почти каждый день. Если не ремонт, тогда он занимался сделками с торговцами. Он просыпался очень рано и был ворчливым к вечеру, но еще хуже он был, когда только вставал. Судя по красным линиям на его лице, он только встал с кровати.
Стражи увидели Килэй и поприветствовали. Они пропустили ее, ругаясь, пока отходили. Она подошла к вратам одна, постучала по левой двери и ждала. Но недолго.
— Пароль? — сказал ехидный голос.
В одной из досок был узел выше головы Килэй. Она всегда думала, что узор узлов похож на кривое лицо: один глаз был выше другого, изогнутая трещина была ртом, а нос был сплющен.
Она смотрела, а один из глаз открылся, рот скривился в ухмылке.
— О, да это же полудракон.
Никто не знал, как это произошло. Джейк подозревал, что одно из его заклинаний для резки дерева для ворот пошло немного не так, и левая дверь стала живой. Она не только говорила, но и управляла своими засовами. Их уже пару раз запирало, один раз дверь ударила Шамуса. И тот называл дверь Узловиком и многими страшными именами.
— Привет, Узловик, — сказала Килэй, улыбаясь.
Он не слушал ее.
— Пришла меня поджарить? — сказал Узловик, глядя на обожженное дерево внизу.
— Это было случайно.
— Нет! Ты — чудовище! Уйди!
Килэй не слушала его и прижалась сильнее к двери, пока стражи смеялись.
— О, прошу. И что ты сделаешь?
— Я распахнусь!
— Это мне и надо.
Он замолк на миг.
— Я сделаю это неожиданно, — заявил он. — Ты скатишься с холма, и вся деревня узнает, что у тебя под туникой!
Она прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Она не знала, как добрый Джейк мог создать такое противное существо.
— Поговорим о другом. Почему ты не впускаешь торговцев?
— Потому что они что-то прячут, — Узловик прищурил глаза. — Я не вижу, что это, но зачем им пытаться принести что-то посреди ночи?
— Рассвет, — прошипел Шамус. — Они прячут это для нас, доска! Мы надеялись получить все тихо, — объяснил он Килэй. — Но этот тиран не стал слушать!
— Простите, — сказал Узловик. Если бы у него были конечности, он бы поклонился в насмешке. — Но если бы не я, это место сгорело бы…
— Ты сгоришь, если не откроешь немедленно! — завопил Шамус.
Узловик вскрикнул и посмотрел на Килэй. Она пожала плечами.
— Боюсь, что это так. Если ты будешь так делать каждую ночь, у меня не будет выбора.
Впервые за утро Узловик проявил страх.
И у него была причина бояться. Джейк пытался убрать его чарами, пытался взорвать. Но пока что на него действовал только огонь дракона.
А этого у Килэй было много.
— Ты сожжешь меня заживо? — трагически спросил он, закатив глаза от ужаса. — Ты превратишь меня в пепел, хотя я пытаюсь защитить тебя?
Она склонила голову.
— Или так, или я поменяю врата на не такие разговорчивые.
Он надул щеки.
— Лучше сгореть, чем уступить место другим вратам.
— Хорошо…
— Ах, не стоит, — Узловик нахмурился, засов открылся, будто сам по себе. — Видишь? — он открыл дверь. — Все, открыто, — он скривил Шамусу гримасу и скрылся в двери, оставив Килэй справляться с недовольными торговцами на другой стороне.
— Почему так долго? — рявкнул первый мужчина. Воротник его плаща был так поднят, что он не сразу заметил ее. — О, леди Килэй, — сказал он, снимая шляпу. — Я, кхм, простите, не ожидал, что вы будете у двери.
Прошло несколько месяцев после того, как она свергла герцога Реджинальда на его же балу, и Шамус уверял ее, что правда не всплывет на острове. Но, даже если люди не понимали, что она — самый разыскиваемый изгой в королевстве, они побаивались ее. Даже сейчас она заметила, как торговец держался за рукоять меча, приветствуя ее.
Может, он слышал о ее владении мечом: Шамус часто ходил в таверну у пристани, и после пары кружек эля он начинал болтать.
— Не нужно извиняться, — сказала она, отойдя, чтобы он вошел. Еще четверо торговцев прошли за ним, чуть не падая от веса большого ящика. — Великие небеса, что вы задумали?