Но он не расстроился. Понимание слабости заставляло его работать сильнее. Придет день, когда ему потребуется сила, и он хотел заполучить ее.
И сегодня его слабость могла пригодиться. Каэл начал потихоньку, пропевая в голове первые строки «Баллады о Сэме Взятке». Пока он вспоминал слова и ноты, его ноги шли сами по себе.
Он ощущал весь плуга всеми мышцами, всеми дрожащими связками. Его ботинки скользили, он впивался носками в землю, пробивая ямки с каждым шагом. Земля стала тверже, и лезвие застряло. Каэл и Деклан отдернулись в упряжи. Они переводили дыхание мгновение, а потом надавили вперед, бросили тела, пока лезвие не высвободилось.
Работа была медленной. Каэл потерял счет выкопанным линиям. Он ощущал, как лямки впиваются в плечи, терзают его кожу тысячей зубов. Но он знал, что не может остановиться. Он решительно шагал вперед, ударялся о боль, пока его плечи почти не онемели.
Солнце слепило, пот заливал глаза и обжигал, как морская вода. Он шумно дышал с Декланом. Острые куски земли впивались под ногти, натирали мозоли, но он упрямо шагал по полу.
- Ужин! – сообщил Бренд.
Каэл не слышал его. Он попытался сделать пару шагов, но понял, что не двигается. Деклан крепко держался за его упряжь, удерживая его одной рукой.
- День окончен, крыса, - сказал он. – Продолжишь завтра.
Бренд пролаял смехом, таким резким, что птицы улетели с ближайшего дерева. Они разлетелись в стороны, зло вопя друг другу, а потом вернулись на дерево.
Великаны пошли к амбарам, Бренд громко говорил, а Деклан угукал через каждые десять шагов. Каэл знал, что ему стоит идти за ними, но он боялся снять упряжь.
Лямки плотно прилипли к его тунике, их удерживали там толстые слои пота и крови. Он решил, что будет только хуже, если он оставит их, так что быстро снял упряжь и скривился, ощутив, как с ними оторвалась кожа.
Ноги Каэла так сильно дрожали, но он едва мог стоять и не падать. Работа истощила его мышцы и кости. Он ощущал себя как пустой мешок бледной кожи.
С большими усилиями он заставлял себя идти. Он следовал за великанами, шатаясь, и они давно уже обогнали его.
Они забирались все глубже в царство Гилдерика. Ближайшие горы были в миле пути. Солнечный свет касался их вершин, рисовал узоры из красного цвета и тени. Выпирающие скалы ловили свет, оранжевые и желтые волны расползались по камням. Горы напоминали медленно трепещущий огонь.
Это было так потрясающе, что Каэл хотел замереть и смотреть. Но он вспомнил, что люди Дреда говорили про львов, и передумал.
Когда он дошел до амбаров, многие великаны уже были внутри. Некоторые стояли у водокачки, делали глотки воды, плескали ею на грязные лица. Каэл нашел свободное место, чтобы выпить.
Грязь была на дне ведра. Она закружилась вокруг его ладоней, когда он зачерпнул воду. Она была теплой, песок поскрипывал на зубах, когда он делал глоток, но это не помешало ему выпить еще немного.
Он был полностью грязным. Он смотрел на свое отражение и думал, что видит слабый след парня с горы, скрытого за грязью, но он не был уверен. Если бы он не чувствовал его, он бы засомневался, что у него есть нос.
Он решил, что лучше не мыться. Он вспомнил синяки на лицах великанов, когда Финкс ударил их. Если он увидит, что на его коже не синяков, это будет подозрительно. Слой грязи мог скрыть это.
- Все еще жив, крыса?
Каэл подавился водой. Он не ожидал ощутить зловонное дыхание Финкса. Он был благодарен, что вода заложила ему нос.
- С этим можно помочь, - Финкс схватил его за волосы на макушке и сунул голову в корыто.
Каэл охнул, и вода ворвалась в него.
Ледяной ужас охватил его. Тело застыло, он вспомнил бурю. Он клялся, что ощущал, как вода кружится, засасывая его. Невозможный вес океана давил на него, сокрушал его. Он не мог дышать, не мог дышать, не мог…
Голос Финкса визжал в его голове:
- Я даже не держал его так долго! Крысеныш просто упал в обморок.
Острый носок вонзился в ребра Каэла.
- Вставай! – сказал другой знакомый голос. Каэл сморгнул тяжелую тьму, лицо Хоба возникло смутно перед ним. Он не выглядел радостным. – Повезло, что он не умер, - рявкнул он. – Гилдерик тебя заживо зажарил бы, если бы мы потеряли еще одного.
Он плюнул, и коричневатая слюна упала в сантиметрах от лица Каэла.
- В здания, звери! – рявкнул Хоб в сторону амбара, где несколько великанов вытягивали шеи из-за двери, чтобы увидеть. Они спрятались, и Каэлу показалось, что он видел среди них волос Бренда.
Финкс ждал, пока Хоб уйдет подальше, а потом он опустил ногу на грудь Каэла.
- Хорошо сыграл, грызун, - прошипел он. Хотя ярость пылала в его глазах, он жутко улыбнулся. – Ты обыграл меня уже во второй раз сегодня.
Каэл знал, о чем тот говорит. За час до заката Финкс пришел к их полю. Хоб шагал за ним, в его руке был зловещего вида хлыст с множеством шнурков. Каэл клялся, что видел острые кусочки металла на концах.
Но змеиный оскал Финкса начал увядать, когда он подошел ближе к полю. Когда он поравнялся с плугом, его рот раскрылся в потрясении.
- Невозможно! – пролепетал он. Он пробежал вдоль выкопанных линий, пытаясь увидеть ошибки, и Хоб разозлился.
- Что? Ты притащил меня сюда для этого? – возмущался он, указывая на их работу. – Ты на несколько полей впереди графика, это хорошо. Еще раз потратишь мое время, и я отхлещу тебя, - Хоб плюнул на сапог Финкса и ушел.
И Финкс был очень зол из-за этого. Его сапог надавил сильнее, и пуговицы рубашки Каэла неприятно впились в его грудь.
- Умным себя возомнил? Может, горные крысы и выносливые, но вся власть у магов. Я – твой господин. Следующий раунд, - предупредил Финкс, - будет моим.
Он убрал сапог, и Каэл поспешил встать на ноги, насколько позволяла боль в теле. Он не хотел дышать запахом Финкса, он уже как-то раз терял контроль, потому что запах магии выводил его из себя. И он не думал, что сможет скрываться после того, как порвет Финкса на куски.
- О, я должен тебя предупредить, - крикнул Финкс, спеша прочь. – Ты захочешь быть внутри, когда стемнеет. Ужасные вещи случаются со зверьками, вовремя не убежавшими в клетки.
Каэл не знал, серьезно ли он, но ему было все равно. Если у них были кровати в амбаре, то он просто отправится туда.
В амбаре было просторнее, чем он ожидал. Широкая полоса вскопанной земли разделяла амбар посередине, по бокам виднелись ряды загонов. Двери из железа были у каждого загона. Они были почти одной ширины и высоты, но он представлял, что великанов они все равно не скроют.
Посередине была длинная поилка, что тянулась почти на весь амбар. Она была гнутой местами, и Каэл догадывался, что ее сколотили из нескольких небольших. Он подошел и четко увидел швы.
Кто-то издал громкое оханье, и Каэл инстинктивно поднял голову. Он пожалел.
Бренд явно изображал произошедшее с Финксом. Он с шумом поднял голову, его лицо было в комках чего-то, похожего на кашу, которую великаны ели. Его рот раскрылся, он хватился за горло. А потом с громким стуком и облаком пыли он рухнул на землю, раскинув конечности в стороны.
Великаны вели себя так, словно смешнее ничего еще не видели. Они громко смеялись, хлопали в огромные ладоши. Некоторые скалились Каэлу.
Если бы он так сильно не устал, он бы переживал из-за этого. Но сейчас его тревожило только две вещи: боль в ногах и урчание в животе.
Каэл пошел дальше, а Бренд дергал конечностями, как человек при смерти. Его игра вызвала снова хохот, но Каэл даже не поднял голову.
Он искал среди великанов место, где он мог бы просунуться и что-нибудь съесть. В центре он заметил брешь размером с человека.
Брешь четко разделяла великанов на две группы: со стороны Бренда они говорили громко, пока совали кашу в рот, но великаны на другой стороне были не такими общительными. Они молчали, их головы были погружены в еду. Они лакали кашу, как собаки, останавливаясь для дыхания.
Каэл протиснулся в брешь, игнорируя взгляды со стороны группы Бренда, он зачерпнул пригоршню каши. Она была серой, склизкой. Но пахло не так плохо. Он высунул язык и осторожно попробовал.