- Будь с ними очень осторожна, - сказала она, вручая их Элене. – Этот яд ты еще не использовала.
Она взяла их в левую руку и развернула жутким веером.
- Что это, моя графиня?
- Особое лекарство… от особых проблем, - она взяла Элену за запястья и склонила уверенно голову. – Мы все спланировали, но одной пешкой мы не можем управлять, - прошептала она, следя, чтобы Элена смотрела ей в глаза. – Аэрилин упоминала, что Драконша отделилась от них. Она может быть полезной для нас, но как скоро она придет за мной? Как скоро попытается сбросить с трона? Она – опасность для всех нас, пока жива, - Д’Мер обхватила подбородок Элены пальцами и улыбнулась как мать. – Потому мне нужно, чтобы ты отправилась в пустыню, ведь туда, как я думаю, пойдет она. Найти Драконшу… и убери с доски. Ты сделаешь это для меня, милая?
Лицо Элены значительно смягчилось. Ее брови, что обычно были сдвинуты, покорно изогнулись, она кивнула.
Д’Мер улыбнулась и нежно похлопала ее по щеке.
- Спасибо. Собирай нужные вещи и сообщи Хотлану о задании. Я напишу лорду Гилдерику, он будет рад знать, что я приняла его приглашение.
Элена остановилась на пороге.
- Вы ведь говорили, что не едете в этом году?
- Ну… я передумала, - сказала Д’Мер, перебросив волосы через плечо. – Уходи и спеши в пути.
Элена медленно кивнула. Она все еще выглядела растерянно, закрывая дверь.
Как только она ушла, Д’Мер больше не держалась. Она пересекла комнату и принялась рыться в стопке писем, разбрасывая их, пока не нашла последнее. Она прочитала последнее предложение, написанное Аэрилин, надеясь без надежды, что как-то неправильно поняла его. Но это было не так.
«Не скажу, куда мы отправимся дальше, дорогой Горацио, Каэл сказал, что упоминать опасно. Но я могу записать загадку: что вдали от моря и вообще не щедро?»
Бесконечные долины.
Сердце Д’Мер заколотилось, она схватила перо и пергамент. Она быстро написала письмо Гилдерику, ее руки все это время дрожали. Как только она закончила, она встала. Ее ночная рубашка развевалась за ней, пока она расхаживала, шлепая босыми ногами по холодному каменному полу.
Ей не нравилась эта странная тревога. Она не привыкла к этому, и, если честно, она и не думала, что когда-то ощутит такое. Ей нужно было сосредоточиться на более важных вещах. На кону были вещи серьезнее, чем судьба дочери торговца, глупо забравшейся на земли Гилдерика…
Но при этом не было ничего важнее ее судьбы.
Темные тучи собрались над Срединами днем. Они нависали над крепостью около часа, разбухали, гудели угрозы солдатам, ходящим у бараков. Потом показалось, что тучам больше нечего сказать. Какое-то время стояла тишина.
А потом они разверзлись, и полился ледяной дождь, из-за которого все побежали в укрытие.
Аргон наблюдал за этим из окна. Его комнаты были на вершине одной из небольших башен замка, и ему было видно хаос внизу. Он слышал ритмичный стук дождя, падающего на броню солдат. И хотя они только приступили к работе, они поспешили к стенам, чтобы не замерзнуть. Дозорные были плохими, Аргон пожалел их, но король их щадить не будет.
С каждой ночью, когда Драконшу не находили, Креван ступал все ближе к пропасти безумия. Он ходил по залам с мечом наготове или в ножнах на бедре, в другой руке горел факел. Он спал в доспехах. Не первую неделю Аргон слышал, как слуги заявляют, что король приказал замуровать окна в тронном зале кирпичами.
Он мало ел, мало пил. И, насколько все знали, с осени он не выходил.
Аргон тяжко вздохнул, глядя на стражей, хотя не из-за их промокшей одежды и того, что они заболеют, если будут на улице выполнять задание, не дождавшись окончания дождей. Нет… он переживал из-за того, что не мог вспомнить.
Через пару мгновений ходьбы взад-вперед тень мелькнула за окном. Он вовремя посмотрел и увидел, что воробей искал место, чтобы высохнуть.
Ах, теперь Аргон вспомнил.
Его слух был не таким сильным, как когда-то, но он все еще слышал голоса юных магов, запертых в его башне. Разум короля слабел, и проклятие на их оковах тоже. Приказы Кревана уже не содержали такую силу, как раньше, и маги получили возможность выходить из комнат.
Им нравилось проводить дни за книгами и инструментами Аргона, они учили, экспериментировали, устраивали беспорядок. Хотя на стенах теперь было больше сажи, чем раньше, ему нравилось слушать их болтовню. Молодежь была опасна для самих себя, если их не обучить.
Кстати о молодежи, он обещал им кое-что прочитать. Это он делал, пока не засмотрелся. Он стоял над столом, уткнувшись носом в книгу.
Один из юных магов принес ее в его кабинет, сказав, что нашел ее среди томов в библиотеке короля. Он боялся открывать книгу, думая почему-то, что она проклята.
Аргон дважды обыскал потрепанную обложку, но не нашел ничего, похожего на чары. Чем дольше он изучал ее, тем любопытнее она ему казалась, и вскоре он решил открыть ее и прочитать. Это оказалось сложнее, чем он думал.
Книга была старой, страницы были удивительно плотными. Большая часть слов потускнела, но не потому Аргону было сложно читать ее.
Нет… было в книге что-то странное. Казалось, каждый раз, когда он садился читать ее, что-то мешало ему: стук в дверь, небольшой взрыв в соседней комнате, огонь, который нужно было тушить. Пару минут назад, когда он читал, перед глазами вспыхнуло видение. И он не помнил теперь, что читал.
Он не мог даже вспомнить название книги.
Он перевернул обложку, чтобы напомнить себе: «Миф о Дрэготе». Ах, теперь он вспомнил. Это была сказка, такое мог бы читать ребенок, чтобы не учиться. Книга была легендой о том, как первый король…
Так почему Аргону было так сложно читать ее?
Он кашлянул и устроился за столом, решив продолжить чтение.
«Из чистой магии и сияющей жилы земли архимаг выковал спасение короля: защиту под названием Проклятие дракона».
Это не имело для него смысла. Похоже, он начал читать не с того места. Аргон листал страницы с начала, пытаясь найти знакомую строку, когда в башне вдруг воцарилась странная тишина.
Болтовня магов прекратилась. Аргон слышал, как шуршат их мантии, они разделились, пропуская нелюбимого гостя. Его знакомые шаркающие шаги затихли у двери.
В дверь постучали, пыль упала с потолка от трех сильных ударов.
- Войдите, - бодро сказал Аргон, когда стук прекратился.
Дверь распахнулась и врезалась в стену. Камень уже был надбит там, где ручка билась об него до этого, так что Аргон не переживал об ущербе.
Королевский хранитель зверей стоял на пороге. Он был страшным чудаком с голой грудью, сегодня на нем были штаны, изорванные на колене. Клочки белых волос торчали на голове среди шрамов.
На его руке сидел сокол цвета грозовых туч. Его голова была вжата, а перья взъерошены, он словно пытался согреться, хотя в башне было относительно тепло.
Хранитель зверей протянул руку к Аргону, хмыкнув. Он не мог говорить. Аргон не знал, почему, но подозревал, что это связано со шрамами на его горле, которые начинались от его подбородка и шли до груди.
- Минутку, - Аргон вытащил плотную перчатку из выдвижного ящика стола и надел на руку.
Он вытянул руку рядом с соколом, и тот послушно перебрался на перчатку. Его когти оставили маленькие кровавые ранки на голой руке, но хранитель зверей не обращал внимания. Хотя его лицо плохо могло выражать эмоции из-за шрамов, Аргон видел тревогу в его хорошем глазе.
- Он не болен, - тихо сказал Аргон, гладя грудь сокола пальцем, и янтарные глаза птицы прикрылись от удовольствия. – Я Видел, что его тревожит. Он скорбит о друге.
Плечи хранителя зверей опустились, Аргон видел еще не заживший укус на левом. Гость кивнул. Он знал, из-за кого скорбит Вечерокрыл. Все в рабстве чар Кревана ощутили, когда погиб волк Кровоклык.
- Но Вечерокрыл – ценный шпион, - сказал Аргон, решив, что это привело в его башню хранителя зверей. – Король хочет его здоровым. Но раны не на плоти, и он отправил к предсказателю.