- Больше никто не пробует сбежать, - сказал сверху Гилдерик. – Иначе… вы не умрете быстро. Я успею придумать, как растянуть ваши страдания. Хоб, начинай.
Каэл зажмурился. Он знал, что в этот раз выхода нет. Он не мог сделать спину тверже. Удары должны были пустить кровь, иначе его раскроют.
И он стиснул зубы и приготовился.
Но, пока опускалась тень руки Хоба, он вдруг ощутил трах. Каэл понимал, что нужно схитрить, каждый инстинкт тела кричал использовать силы, защититься от боли. Он знал, что не был смелым, чтобы терпеть удары. И, когда хлыст опускался, он обнаружил, что думал о ней… о Килэй.
Было легко вспомнить ее. Она словно была выжжена в его памяти, выжжена так глубоко, что он не мог никогда забыть ее… даже не надеялся. Он видел ее улыбку, слышал ее смех… помнил, как ее глаза сияли в свете костра.
Его сила угасала при мысли о ней, черный зверь пробудился в груди. Он обвил его крыльями, давил сердце… и печаль сокрушила его.
Первый удар легко распорол его кожу.
Глава 39
Темный всадник
Прошло несколько долгих темных часов, и Каэл проснулся. Увидев вокруг знакомые лица, он с трудом не расплакался.
Он не надеялся проснуться, еще и в этом загоне с голосами великанов вокруг. Он надеялся, что удары убьют его. Он надеялся, что больше не будет боли.
У Судьбы, конечно, были другие планы.
Что-то холодное стекало по его спине, обжигая раны, словно он попал в огонь. Он вскрикнул и быстро сел, так быстро, что нежные края порезов порвались. Мир пошатнулся, огненная боль обожгла глаза. Он подавил желчь, отбил от себя руки.
- Ложись, кроха, - сказал Бренд. – Нужно промыть их, а то они не заживут…
- Я сам их заживлю, - рявкнул Каэл. Он сморгнул последние черные точки и увидел, что вокруг собрался весь загон.
Бренд был перед ним. Миска воды казалась крохотной в его руках. Вечерокрыл сидел на коленях, сжимая с тревогой мокрую ткань. По шее Каэла стекала капля крови, и он следил за ней.
- Не…
Но рука Вечерокрыла бросилась вперед со скоростью молнии, вытирая кровь, и Каэл не успел отбиться.
- Вы не помогаете, - застонал Каэл, ощупывая ущерб. Пальцы задели первую рану, и он чуть не потерял сознание, ощутив, как она глубока.
- Ты смело поступил, - сказал Бренд. В этот раз он не шутил. – Деклан рассказал, как ты сражался на Посевной луне… как ты боролся за всех нас. Признаю, я не был рад узнать о твоих поступках, - он строго нахмурился, - но я понимаю, зачем ты это делал. Я бы попытался остановить тебя, если бы узнал.
Каэл не знал, что сказать, и у него не было сил думать. Он кивнул и сказал:
- Где Деклан?
- Здесь, - пропыхтел он.
Два великана сидели за ним, промывали красные полосы на его плечах. Они двигались медленно, стараясь не навредить, но, судя по гримасе Деклана, получалось у них плохо.
Он стиснул зубы. Когда они начали промывать ткань, он сказал:
- Мои раны не так глубоки, как твои: спина великана прочная, - он скривился. Он сильно прикусил губу, и Каэл встревожился, когда из его глаз полились слезы. – Я поступил эгоистично сегодня. Я много лет нес это бремя, и, увидев шанс снять его, сделал это, не подумав.
Он вытирал глаза, махнул великанам за ним подождать. Он глубоко судорожно вдохнул, весь амбар притих.
- Но ты пролил за меня кровь, и я хочу рассказать тебе, зачем сделал это. Я второй из трех братьев, - начал он, хмуро глядя на пол. – Я родился болезненным ребенком, меньше и худее остальных. Отец, Каллан Конюх, был генералом нашего принца. О его смелости столько историй, сколько камней на долинах. Он заслуживал лучшего сына, чем я. Судьба уже дала ему старшего ребенка, сына, что был равен ему по размеру и силе… старшего брата, который был всем, чем я хотел быть. Ты уже, наверное, догадался, но его имя… было Дред.
Нет. Каэл этого не ожидал. Он зажал рот, чтобы поймать челюсть.
Деклан сжал кулаки. Его голос стал грубее.
- Даже сейчас мне больно думать о том, как я гордился Дредом. Когда я смотрел, как он бил других на соревнованиях, как он бросал взрослых великанов через плечо, словно они были снопами сена. Я гордился им. Он был моим старшим братом, гордостью клана Конюхов, - кулаки Деклана задрожали, он выдавливал слова. – Да, я смотрел на Дреда как любой младший брат, желая достичь тех же вершин, что и он. Теперь мне стыдно думать, что я любил его, - он посмотрел на Каэла, взгляд впивался в него, как отчаянные руки в рубашку. – Ты уже знаешь о том дне, когда узнали о моем… безумии. Когда на нас напали шептуны-мятежники, я сражался, как хотел отец. Дред развернулся и убежал к семье моей матери, к клану Козопасов. Они защитили его от гнева моего отца. Но, когда на наш регион напали маги, даже Козопасы не спасли его. И хотя Дред был достаточно взрослым, чтобы сражаться, он убежал с детьми к Камню скипетра, - глаза Деклана были красными. Его лицо скривилось, словно в его живот вонзали кинжал. – А теперь я расскажу тебе о третьем сыне Каллана, - его голос был едва слышен. – Пора тебе узнать о Дантэ. Он был моим младшим братом, нежной душой, - Деклан замолчал. Он прижал большие пальцы к глазам с такой силой, что Каэл боялся, что он их выдавит. Он дышал сквозь сжатые зубы, а потом поднял голову с болью на лице. – Ты знаешь, что случилось у Камня скипетра. Знаешь, как Титус выстроил нас, как натравил друг на друга. Я пытался остановить это, - Деклан покачивался, кулаки прижимая к голове. – Но, когда я вышел против Титуса, я услышал крик Дантэ. Я развернулся, и увидел… увидел…
Деклан не мог выдавить слова. Его пальцы впились в лицо, оставляя царапины на висках. Бренду пришлось схватить его за запястья, чтобы он не ранил себя.
- Все хорошо, - быстро сказал Каэл. – Я видел, что случилось с Дантэ. Помнишь?
- Ты не знаешь! – закричал Деклан. Гнев в его глазах не был направлен на Каэла, но пугал не меньше. – Ты не знаешь это, пока не увидишь, как один твой брат убивает другого. Дред был старшим. Он должен был защитить Дантэ. Я доверял ему! – он убрал руки от лица и скрестил их на груди. – Но для Дреда родство не имело значения. Он заботился только о себе. Он вонзил меч в грудь Дантэ, мой меч, который я бросил. Если бы я не бросил его, если бы не выпустил…
- Он бы все равно это сделал, - твердо сказал Бренд, сжав руку Деклана. – Не держи его зло на своих плечах. Это не твоя вина…
- Моя, - мрачно сказал Деклан. Он смотрел, пока Бренд не отпустил его, а потом продолжил. – Он кровью нашего брата купил себе путь в армию Гилдерика, и я дал ему средство. Я поклялся убить Дреда, - прорычал он. – И я все еще хочу сделать это. Я буду ненавидеть его, пока дышу. Потому я бросился на него. И я не жалею, но мне жаль, что я втянул тебя в это, - он смотрел на окровавленную рубаху Каэла. – Ты помог мне выжить там, я плохо тебе отплатил. Я лишил тебя свободы… и я никогда не прощу себя за это.
Тишина повисла в загоне, и на миг Каэл забыл, как дышать.
А потом он рассмеялся.
Точнее, начал смеяться, но это отозвалось болью в ранах. И он вместо этого улыбнулся.
- Я не собирался убегать. Ты это знаешь, - сказал он, а потом повысил голос. – Когда вы, великаны, поймете? Вы не заслужите свободу в этом Судьбой забытом месте. Вы не дождетесь этого. Если вы хотите быть свободными, сделайте это сами.
Он принялся расстегивать пуговицы рубахи так быстро, как позволяла спина. Бренд с любопытством смотрел на него. Великаны склонились. Вечерокрыл прижал колени к груди, широко улыбаясь.
- Что ты делаешь? – встревожился Деклан.
Каэл невольно ухмыльнулся, расстегивая последнюю пуговицу.
- Ты рассказал мне свою историю, Конюх. Пора мне поведать свою.
Сначала великаны были потрясены, узнав, что Каэл – шептун. А потом он показал свою метку, и все рты в комнате раскрылись. Многие чесали головы и бормотали, некоторые задавались вопросом, хочет ли он убить их. Не удивлен был только Деклан.