Нашей разведкой были получены данные, что янки стали сокращать финансирование новых разработок стратегических вооружений, считая, что дальнейшее развитие и содержание ядерных вооружений слишком затратно, бесполезно, потому что не приносит выгоды США. Приоритет, как говорил Ивашов, отдавался высокоточным дальнобойным сверхскоростным крылатым ракетам с актвизацией работы по тактическим ядерным боеприпасам, в том числе глубоко проникающими головками.
У нас в то время ударными темпами шла демилитаризация, мы все уничтожали, закрывали оборонные предприятия. При президенте Медведеве докладывать наши предложения было некому. Были «мир, дружба, перезагрузка». А американцы все делали прагматично. Россия попадала в неприятную ситуацию.
Итак, Ивашов приходит к выводу, что ядерной войны не будет. Если и будет, то только в тактическом варианте между двумя, максимум тремя странами. Это надо понимать нашим политикам. Имеющиеся на сегодня стратегические ядерные средства являются главным миротворцем человечества.
При правлении Ельцина американцы много чего накопали в России, работая в рамках приватизации и демилитаризации. Сейчас наступили другие времена — паниковать не стоит. У России есть, чем ответить супостату, кроме «Посейдона». Ничего мы не можем сделать с тем, что прошло вчера. Это закончилось. И не надо бояться завтрашнего дня, потому что он еще не наступил. Но быть готовым к нему необходимо, чтобы не отстать, а для этого необходимо всем честно трудится на своих местах, именно сегодня. Не ждите хороших дней, просто проживайте каждый день как можно ярче, продуктивнее и лучше!
Кто-то из великих мыслителей сказал, что вчерашний день — это история. Завтрашний — загадка. Сегодняшний — подарок. Сегодняшний день — мостик в будущий…
Послесловие
Одна смерть — трагедия, миллионы смертей — статистика.
Судьбы наших выдающихся полководцев, разведчиков и контрразведчиков, особенно в конце 30-х и начале 50-х годов прошлого столетия, были незавидными из-за разного рода наветов, подозрений и желчи власть придержащих. В ходе репрессий пострадало немало нужных Отчизне людей, разведчиков и контрразведчиков: Быстролетов и Судоплатов, Орлов и Берзин, Боровой и Эйтингон, Григулевич и Гендин, Сосновский и Стырне и многие другие. Вот они вместе с другими репрессированными и попадали в разряд статистики.
Хрущев критиковал культ личности Сталина, но кроме диктаторских показателей у последнего были огромные созидательные результаты и победа над нацистской Германией, над самой сильной армией мира — гитлеровским вермахтом, готовым закабалить не только СССР, но и весь мир.
О неудачной государственной деятельности Хрущева говорилось выше. Но существует еще один аспект настоящего идеологического вредительства при его работе на Украине. Он растлил «незалежную» недобитыми бандеровцами, замаливая свои грехи перед ними. В 1955 году Никита Сергеевич подписал амнистию почти всем тем, кто во время войны сотрудничал с фашистами, в том числе на Украине. Это они выбили лучших сыновей и дочерей украинского народа и стреляли в спины красноармейцев, торопящихся в Берлин, чтобы уничтожить нацизм в его логове. Около 100 тысяч бывших бандеровцев он вернул в пять западных областей Украины. Кроме того, на Украину вернулось такое же количество украинцев из Канады. Они приехали с большими деньгами, в том числе и цэрэушными. Вернуться им разрешил тоже Хрущев. Они тут же изменили тактику и повалили во власть. Началась массовая интеграция националистов.
Самый талантливый человек может что-то сделать бездарно, самый гордый — унизиться, самый порядочный — поступить бесчестно, а самый безнравственный — благородно. Люди разные, поэтому единомыслие опасно в политике, так как оно ведет к засилью групповых интересов над общими, а оно через законодательную среду может перейти к диктатуре как признаку критической слабости власти.
В России основная форма осуществления государственного правления, вся полнота этой власти принадлежала только одной политической позиции, за которой стоял либо один человек — царь, вождь в роли генсека или президента, либо правящая группа лиц — клан. Народовластие, как правило, исключалось. Поэтому такая форма правления открывала горизонты для всякого рода принуждения и репрессий.
Свобода слова — это не свобода действия. Помните у Вольтера: «Я не разделяю ваших убеждений, но готов умереть за ваше право их высказывать». К этому должны стремиться политики в политике.