Есть и еще примеры, что на самом деле в сталинском Политбюро все обстояло именно так, а за сталинский Хрущев выдал собственный стиль управления. И тогда вопрос: зачем понадобилась сказка о деспотизме Сталина?
Попытка ответить на этот вопрос привела к настолько интересным выводам, что я о них здесь даже упоминать не буду. Дальше, дальше по тексту все будет... И это, и многое другое...
Козырной туз хрущевского доклада - хватающий за душу рассказ о колоссальных необоснованных репрессиях, в ходе которых по указке злодея Сталина хватали невинных людей, пытали, расстреливали без суда. Позднее официальные и «демократические» историки и журналисты, «ища себе чести, а князю славы», довели их число до десятков миллионов, а советский человек, привыкший доверять печатному слову и ученой степени, не жуя и не сомневаясь, все это проглотил.
Ну все, - скажете, - мадам в своем оголтелом сталинизме договорилась до того, что никаких репрессий не было! Приехали!
Были репрессии, были - и еще какие! Куда больше, чем говорил Хрущев, - и по числу жертв, и по жестокости, и по цинизму. Вот только это были совсем другие репрессии, и проходили они совсем в другом обществе, чем принято думать. Но они, действительно, ключ ко всему, поскольку парадоксальны и в своей бредовой невозможности не лезут ни в какие ворота. Ну не могли они быть такими в то время!
Но ведь были!
Значит, есть что-то такое, чего мы не знаем...
Часть первая
ДВЕ «ЗАКОННОСТИ» СТРАНЫ СОВЕТОВ
Джет ошибался, как и все его соплеменники, привычно принимая как данность то, что данностью не было.
«...Массовые аресты и ссылки тысяч и тысяч людей, казни без суда и нормального следствия порождали неуверенность в людях, вызывали страх и далее озлобление...
...Сталин ввел понятие "враг народа". Этот термин сразу освобождал от необходимости всяких доказательств идейной неправоты человека или людей, с которыми ты ведешь полемику: он давал возможность всякого, кто в чем-то не согласен со Сталиным, кто был только заподозрен во враждебных намерениях, всякого, кто был просто оклеветан, подвергнуть самым жестоким репрессиям, с нарушением всяких норм революционной законности...»
Может быть, не всем читателям то, о чем я сейчас буду говорить, интересно. Да, конечно, от меня ждут раздирающего душу рассказа о том, как власть уничтожала собственный народ - а я зачем-то приглашаю в дебри юриспруденции. Тем не менее экспедиция эта абсолютна необходима. К сожалению, когда речь идет о нашей несчастной истории, то перед тем как идти на прогулку в прошлое, приходится строить дорогу. По болоту далеко не уйдешь...
Итак, что собой представляли закон и его исполнители в Советской России?
...В результате вала публикаций последних пятидесяти лет у читателя должно было появиться стойкое ощущение, что вторая половина 30-х годов была временем торжества беззакония. То есть до 1934 года все было нормально: судья, прокурор, адвокат, все по УК и УПК, и законы хорошие, а потом злодей Сталин начал эту машину расшатывать. Почему такое ощущение появилось, понять нетрудно: потому, что судопроизводство конца 30-х годов сравнивали с современной теорией судопроизводства (даже не с практикой!)
Между тем на самом деле все было, конечно, совсем не так. У нас сложилась такая традиция: рассматривать довоенную советскую жизнь как постоянный произвол власти. Само собой, он был, и в достаточной мере, однако нельзя говорить о Советском Союзе того времени - вообще нельзя! - не принимая во внимание произвол исполнителей. Очень хорошо этот фактор советской жизни иллюстрирует знаменитая история с арестом Тухачевского в июле 1918 года. Тухачевский поссорился с командующим фронтом, и тот велел строптивого командарма арестовать. А конвоиры приняли собственное решение: раз арестовали, то давайте уж заодно и расстреляем. Спасся будущий «красный маршал» исключительно благодаря находчивости и присутствию духа.
И так было всегда и везде!
В том числе, конечно, и в юридической сфере. При том, что «нормы законности» в СССР существовали одни для всех, самих «законностей» было две: та, что разрабатывалась «наверху», и та, что бытовала «внизу»...
Глава 1
ОТКУДА ПОШЛА СУДЕБНАЯ СИСТЕМА
Ты как судить будешь: по закону али по совести?
Принято думать, что Временное правительство было демократическим, а большевики, мол, устроили в стране диктатуру. Э нет! Та «диктатура пролетариата», о которой они столько говорили, на самом деле изначально была демократией, и еще какой! Это потом они поумнели...
Идею Учредительного Собрания, с которой либералы носились в семнадцатом, большевики поддерживали еще в начале века, а к 1917 году она стала ленинцам тесна, и ее заменили лозунгом «Вся власть Советам!». А Советы - это уже химически чистая демократия, беспримесная. Причем лозунг этот большевики намеревались претворить в жизнь и на полном серьезе попытались это сделать. Если бы они сразу начали с диктатуры партии, и крови, и слез пролилось бы гораздо меньше...
Демократия и жизнь
Лучший аргумент против демократии - пятиминутная беседа со средним избирателем.
Тем не менее новая власть честно попыталась построить в Советской России идеальное демократическое государство. Первый раз это стремление пришло в столкновение с реальной жизнью уже в декабре 1917 года, когда появился специальный наркомат по местному самоуправлению и стало ясно, что он собой представляет и какую демократию несет в массы. Дело в том, что засели там левые эсеры, у которых было свое, специфичное представление о государственной дисциплине и центральной власти - как можно меньше и того, и другого. Это уже была «демократия суперплюс».
Большевистские власти к тому времени успели слегка поумнеть и быстро осознали, к чему ведет страну наркомат. А поскольку против эсеров средства не было, организацией работы Советов явочным порядком занялся наркомат внутренних дел (нарком Г. И. Петровский). Уже 14 января появилась инструкция о правах и обязанностях местных Советов -учитывая загруженность наркомвнудельцев, сроки просто рекордные! Наши бы чиновники, при своих огромных аппаратах, с такой скоростью рожали документы!
Идея была красивой - Советы призваны стать органами, регулирующими всю местную жизнь. Однако хотели как лучше, а получилось как всегда.
Во-первых, лозунг «Вся власть Советам» на местах поняли буквально. Центральная власть в 1918 году была номинальной, реальной силы за пределами столиц она не имела. Вскоре по всей стране стали появляться республики - губернские, уездные, даже волостные, со своими миниатюрными совнаркомчиками, которые делали, что хотели, вплоть до выпуска собственных денег и установления дипотношений с пограничными государствами[1].
Но это еще полбеды... Идея Советов пришла в столкновение с жизненными реалиями в самой своей основе. Ведь что такое Совет? Это нормальный выборный орган управления. В деревне, где Сидор Карпыч знает Фрола Кузьмича как облупленного, в Совете еще могли оказаться путные люди - если Фролу Кузьмичу охота там заседать вместо того, чтобы крышу перекрывать. А если неохота, то даже в деревенском Совете заседают всякие никудышные людишки, у которых других дел нету, а то и неизвестно откуда забредшая сволочь. Факты - несколько ниже.
1
По этой теме можно порекомендовать книгу Е. Лукина «Алая аура протопарторга» - там результаты воздействия демократии на державу показаны очень выразительно.