«Значит правительство плохо работает, если возникает необходимость в повышении цен», — был уверен москвич А.В. Шаталин{1972}. «Хрущев ездил по за границам и брал пример с фермерских хозяйств, а у нас такого быть не могло в колхозах», — была убеждена доярка из тульской деревни Зайчевка Т.П. Кищенко{1973}. «Народ не одобрил этого, Хрущева называли дураком», — вспоминал мытищинец В.М. Михайлов{1974}. Была просто против Хрущева и его политики Н.А. Блохи-на, секретарь-машинистка из комбината МВД в Подольске-20{1975}.
В свете подобных высказываний вполне, думается, уместным будет предположить, что давно копившееся недовольство лично Хрущевым и проявившееся в те дни нежелание идти на новые жертвы блокировали привычный механизм доверия к словам и делам власти.
Не коснулось повышение цен соответственно 8 и 4% опрошенных.
Мясо и масло было свое у А.А. Гараниной из деревни Дерюзино (колхоз «Заря») около Загорска: «И вообще покупали мало»{1976}. «Мясо и масло не покупали, все было свое», — вспоминала Т.А. Машкова, доярка из деревни Акулово в Бельковском районе Рязанской области{1977}. «Мясо дома было всегда» у домохозяйки М.М. Луниной из деревни Круглица в Кургинском районе Орловской области{1978}. Свои были продукты у П.Г. Горячева, сотрудника Щелковского районного отдела внутренних дел, жившего в деревне Малые Петрищи{1979}. «Для нас это было незаметно, так как у нас было свое хозяйство», — отмечала Р.И. Бобровникова, бухгалтер «Сельхозтехники» из села Семеновка в Касторненском районе Курской области{1980}. У доярки Р.А. Сиухиной в колхозе Дмитровский Новокузнецкого района Кемеровской области «все было свое, даже хлеб, в магазине покупали только сахар и конфеты»{1981}. «Все свое было» у колхозного бухгалтера З. Г. Егоровой из села Мышенка в Гжатском районе Смоленской области, у колхозника И.Н. Лопатникова из села Ведянцы в Ичалковском районе Мордовии, у работницы Нарофоминского торга Л.Г. Годциной{1982}.
Это и не удивительно. Личные подсобные хозяйства, несмотря на ширящееся наступление на них со стороны власти, продолжали оставаться основными производителями картофеля и овощей, а также яиц (около 80%), и давали около половины (45-46%) молочной и мясной продукции{1983}. Их владельцы не только обеспечивали себя и свои семьи этой продукцией (а это уже не мало!), но и значительную часть ее продавали на колхозных рынках горожанам. А цены на этих рынках с 1 июня 1962 г. возросли. И не мало.
«Масло покупали в небольших количествах, поэтому не заметили повышения цен», — вспоминала Д.В. Шевцова из Лобни, работавшая в Москве токарем на одном из закрытых военных предприятий{1984}. И до этого «ни масла, ни мяса не видела» работница аптеки в Короче (Курская область) Г.С. Ковтунова{1985}. Уже был обеспеченным человеком драматург В.С. Носов{1986}. Имела возможность приносить домой вторую зарплату, беря заказы на копирование чертежей со стороны, техник ВНИИДмаша И.Д. Костогарова{1987}. Не затронуло офицера в/ч 44026 А.Н. Проценко{1988}. Был в то время на службе в армии А.Г. Гришин{1989}.
Не помнят этого повышения цен соответственно 4 и 3% опрошенных.
В магазин ходил только за водкой и сигаретами шофер В.А. Жаворонков из Загорска-6.{1990} Не помнит такого лаборантка Н.И. Богатикова из того же военного гарнизона{1991}, а также тракторист А.Т. Черняев из совхоза «Коробовский» в Шатурском районе{1992}.
Ответа нет или он не адекватен вопросу у соответственно 24 и 18% опрошенных.
«На все был один ответ», — то ли в шутку, то ли всерьез вспоминал наборщик типографии ЦСУ СССР В.Е. Лисенков: «Партия — наш рулевой. Ей лучше знать»{1993}. «Хозяйство было на жене, обратитесь к ней», — отвечал работник ФИАНа коммунист Л.А. Ипатов{1994}. «Лишь бы не было войны», — боялась медсестра одной из столичных детских поликлиник Н.И. Подгорная{1995}.
От 16 до 18% опрошенных отмечают, что им случалось быть свидетелями открытого недовольства или слышать об этом.
По словам А.И. Григоренко, преподавателя Военно-медицинской академии в Ленинграде, критиковали и жизнь, и деятельность партии: «Хозяина в стране нет, это ясно, зато маразма много». И ждали перемен. «Каких, пока не знали»{1996}. «Все были недовольны», по мнению Н.Д. Кисель, учительницы биологии из Калининграда{1997}. «Недовольство высказывали все», — свидетельствует Ю.О. Конев, инженер из поселка Гайнич в Пермской области{1998}.