А Егор, тем временем, поражался лживости и изворотливости бандитской подружки. Она же не знала, что их машина заводится дистанционно и, что Нина никогда не заводила ее ключом зажигания.
Лифт остановился и они очутились на площадке последнего этажа перед квартирой Егора. Сердце его тоскливо заныло от предчувствия, что Нины, скорее всего, дома не окажется. Достав ключ, Егор открыл дверь и пропустил вперед Оксану. Войдя сам, он тщательно запер замок, памятуя, что Оксана в этой истории отнюдь не главное действующее лицо и ему есть кого опасаться.
Для порядка обойдя квартиру и заглянув во все подсобные помещения, Егор убедился в правильности своих предчувствий. Плохо было и то, что по обстановке он не мог определить, когда Нина последний раз была в квартире. В груди снова противно завозилась тоска и захотелось придавить Оксану к спинке кресла, в которое она уселась без разрешения, и заставить ее говорить правду, только правду и ничего кроме правды.
Оксана же, не чувствуя враждебных волн, исходящих от Егора, с любопытством оглядывала жилище, где, возможно, она скоро поселится в качестве хозяйки. Комната ей понравилась — уютно, чисто и современно. Посуда в серванте строго-неброская и никакого хрусталя, только настоящее стекло. От хрусталя ее начало воротить с тех пор, как она стала обслуживать стареющих клиентов у них на дому. Как правило, дорогая итальянская мебель была под завязку забита дешевым советским хрусталем с плохо промытым точеным узором.
Оксана слегка попрыгала на упругом сидении кресла и с удовольствием провела рукой по гладкой обивке. Ковер на полу тоже был красивый и, кажется, чисто шерстяной. Оксана нагнулась, чтобы потрогать пушистый ворс и тут заметила под журнальным столиком лист бумаги, который, наверное, залетел туда под воздействием сквозняка. Дотянувшись до листа, она распрямилась и взглянула на черно-белое изображение какого-то мужчины. Несколько секунд она не понимала, кто изображен на рисунке, а потом догадка пришла вместе с вопросом Егора, появившегося в дверях комнаты.
— Что это у тебя? — спросил он и стремительно выхватил у Оксаны листок.
В отличии от женщин, Егор узнал Никиту Пасюка в первую же секунду и очень удивился. Кому в его доме могло прийти в голову рисовать портрет Никиты, да еще таким странным способом? Он недоуменно повертел листок и вопросительно взглянул на Оксану, хотя она-то как раз об этом ничего знать не могла. Но поймав ее ошалелый взгляд, направленный на рисунок в его руке, Егор тут же подобрался, положил листок перед ней на журнальный столик и тихо спросил.
— Ты его знаешь?
Егор видел, как мучительно Оксана ищет выход из создавшейся ситуации и терял терпение.
— Ну?! Только не врать! — поторопил он ее.
— Это он. — наконец выдавила из себя молодая женщина.
— Кто он?! — нетерпеливо спросил Егор.
— Шеф. — сказала Оксана.
— Шеф? — искренне изумился Егор, но тут же взял себя в руки.
Ничего удивительного, следовало ожидать, что преступник находится в ближайшем окружении их семьи. Удивительно то, что Никита — тихий нытик и тайный завистник, оказался не кем-нибудь, а шефом, то есть руководителем преступной группы. За все время знакомства с Пасюком Егор от него не слышал ни одного уверенного высказывания, не то что толкового приказа. Как ни странно, но на душе стало значительно легче. От сознания, что из Никиты никудышный руководитель, прибавилось уверенности в том, что Нина вернется живой и здоровой. От размышлений Егора отвлекла Оксана, о существовании которой он уже успел забыть.
— Ты что, знаешь его? — робко спросила она.
— Знаю, даже очень хорошо. — ответил Егор и пошел в прихожую к телефону.
Оксана нервно сцепила пальцы и мысли в ее голове лихорадочно заметались. Она пыталась сообразить, как отразится на выполнении ее плана тот факт, что Егор знает шефа. Из прихожей донесся голос Егора.
— Ира? Здравствуй. Да, это я. Позови Никиту. — после некоторого молчания и непродолжительного угуканья Егор сказал. — Понятно, ладно, извини.
Оксана услышала звук трубки, опускаемой на аппарат и в комнате появился Егор.
— Ну что? — спросила Оксана, по большей части для того, чтобы не молчать.
— Судя по всему, скрылся твой шеф. К Ирке уже из полиции приходили, сказали, что на работе он тоже не появлялся.
— Что же нам делать? — жалобно спросила Оксана которой было абсолютно наплевать, кто такая Ирка, к которой уже приходили из органов.
— Не знаю. — задумчиво протянул Егор.
Он сел в кресло, поставил руку на подлокотник, уперся в нее подбородком и крепко задумался. Оксане тоже было над чем подумать, поэтому в квартире на некоторое время установилась абсолютная тишина, оттеняемая еле слышным постукиванием часов на стене.
В сложившейся ситуации Оксана почему-то почти расхотела строить свое будущее на семейных неприятностях Егора. В кончине его жены она уже не была столь уверена. Не сразу, но до нее все-таки дошло, что пресловутое изображение шефа является ни чем иным, как фотороботом. Уж криминальных новостей различного рода она по телевизору насмотрелась вдоволь. А составить фоторобот могли только со слов Красавчика, значит он арестован. Хотя, если жива Нина, то и она могла помочь нарисовать шефа. Нет, ерунда какая-то! Зачем Нине составлять фоторобот, если она сразу могла сказать кто это такой и где его искать? Значит все-таки Красавчик. Если он заговорил, то все ее вранье Егору пошло насмарку. Тут уж не о счастливом будущем думать надо, а о том, как оправдаться, когда подлый Красавчик станет валить на шефа и на нее все грехи, которые только смогут выдумать менты.
Егор же размышлял над тем, где сейчас может быть его жена. В груди закипал праведный гнев, направленный против подлого сослуживца. Неожиданно на глаза Егору попалась его дорожная сумка, с которой он летал во Францию. Она стояла возле шкафа и была вся вымазана в грязи. Егор поднялся, намереваясь осмотреть свою вещь, но был остановлен звуком короткого звонка. Как будто человек резко отдернул палец от кнопки. Егор направился в прихожую. Оксана пошла за ним, обмирая от страха. За дверью мог оказаться кто угодно, но появление любого из действующих лиц происходящей драмы было для Оксаны нежелательным.
Егор резко распахнул дверь и в тот же миг Оксана увидела, как в его челюсть врезалась чья-то нога в черном ботинке. Кто нанес удар ей было не видно. Егор крякнул, отлетел к противоположной стене и тихо сполз по ней, слегка завалившись на бок. Оксана набрала в легкие побольше воздуха и завизжала, что было сил.
* * *
Крапивин, полный боевого задора, не сам повез меня к себе домой, а поручил это сделать одному из оперативников. Мы быстро доехали до знакомой многоэтажки, лейтенант проводил меня до двери квартиры, сдал с рук на руки жене капитана и умчался вниз через две ступеньки, не дожидаясь ушедшего лифта.
— Ну, привет. — улыбаясь сказала Рита и мы обнялись, как давно не видевшие друг друга подружки. — Проходи.
Я уже привычно поставила в прихожей сумку и двинулась в сторону гостиной.
— Нет, нет! — окликнула меня Рита. — Ты хоть в зеркало на себя смотрела?
— Да, но не помню, когда это было. — честно ответила я.
— Вот именно. Марш в ванную! Сначала смой грязь, потом я тебя перевяжу. — скомандовала Рита, а я с удовольствием подчинилась. Не такая уж я была и грязная, но мой усталый вид наводил на мысль о неухоженности. Быстро ополоснувшись под душем и облачившись в махровый халат, который прихватила из дома, я отдала себя в руки эскулапки.
Голова чесалась ужасно, пластырь мешал и был противно-липким. Я испытала блаженство, когда Рита, снова усадив меня на табуретку в ванной комнате, осторожно отлепила его.
— Ну что, состояние раны удовлетворительное. Опухоль почти сошла. — приговаривала хозяйка, обрабатывая края раны перекисью водорода.