Конечно, на тот случай, если Пасюк возьмет Риту с собой в самолет, тоже был свой план. Вместо стюардесс в дверях стоят переодетые сотрудницы ФСБ. Группа захвата внутри, но сколько случаев было, когда при, вроде бы, правильно проведенной операции гибли заложники. Сердце капитана уже в который раз сжалось. Впереди показалось здание аэровокзала.
— Мы должны свободно проехать на летное поле и подъехать к самолету. — сказал, молчавший всю дорогу, Пасюк.
— Так и будет, все уже предупреждены. — мертвым голосом ответил капитан.
— Слышу в твоем ответе двойной смысл. — угрожающе сказал Пасюк. — Смотри, Крапивин, у меня рука не дрогнет.
Капитан счел лучшим промолчать и вывел машину через распахнувшиеся ворота на летное поле. Тут же на их пути возник регулировщик в оранжевом комбинезоне и длинным фонариком указал направление движения. «Волга» плавно подъехала к самолету и остановилась в пяти метрах от трапа.
Крапивин следил в зеркальце за действиями Пасюка. Тот перегнулся через коленки Риты и открыл дверцу с ее стороны.
— Выходи и тут же остановись. — приказал он.
Рита слабо вздохнула и выбралась из машины. Руки Крапивина непроизвольно сжались в кулак, но он понимал, что бессилен что-либо сделать. Следом за Ритой вылез Пасюк и бросил Крапивину.
— Отъезжай.
Тот не решился ослушаться и медленно тронулся вперед. Уехать совсем он не мог, это значило бы бросить жену в опасности. Отъехав на некоторое расстояние, капитан вышел и встал у машины, пристально следя за действиями Пасюка и с болью ловя каждый жест жены.
Пасюк взял Риту за руку и направился к трапу. У первой ступеньки он замешкался, оглянулся, потом посмотрел вверх на улыбающиеся лица двух стюардесс и, не выпуская руки своей заложницы, начал подниматься по металлическим ступенькам.
«Врал, сволочь!» — скрипнул зубами капитан.
— Внимание, он поднимается, с ним заложница. — прозвучала в это время тихая команда внутри самолета.
Стюардессы, продолжая улыбаться, отодвинулись в коридорчик, как бы давая возможность пассажирам пройти. Одна из них приветливо кивнула Пасюку и сказала.
— Ваши билеты, пожалуйста.
Он совершенно не ожидал такой просьбы. Для него этот рейс был самым необычным в жизни и простые слова стюардессы на мгновение выбили его из колеи. Он растерянно повернулся к говорившей, отпустил руку Риты и непроизвольно потянулся к внутреннему карману пиджака.
Этих секунд хватило на то, чтобы вторая стюардесса, аккуратно обхватив Риту, утянула ее за перегородку, а в маленьком коридорчике возникли два спецназовца в камуфляже и черных масках с прорезями. Первая стюардесса уже перестала улыбаться и жестким захватом заблокировала руку Пасюка, в которой был пистолет. Короткая борьба в узком пространстве коридора и Пасюк оказался на полу без сознания.
Когда Пасюк с Ритой скрылись в глубине самолета, Крапивина охватило непреодолимое желание бежать туда, где подвергалась опасности его жена. Но, в отличие от Пасюка он был крепким профессионалом и не стал этого делать. Он позволил себе лишь приблизиться на некоторое расстояние к трапу и замереть, боясь услышать выстрелы.
Через какое-то время на трапе показались два спецназовца. Они тащили под руки обвисшее тело Пасюка. Сердце капитана ухнуло в пустоту и замерло. Одна, три, пять секунд и на трапе показалась Рита, которую поддерживала под руку одна из стюардесс. Алексей Леонидович ринулся вперед и подхватил жену с последней ступеньки трапа.
— Как ты, все в порядке, ничего не болит? — суматошно спрашивал он, пока не заметил, что Рита счастливо улыбается.
Он облегченно поставил жену на землю, поцеловал в губы и проникновенно сказал.
— Ты прости меня, Ритуля, я никогда больше не буду тебя вмешивать в свои дела.
— Будешь, я тебя знаю. — улыбнулась Рита.
— Ну, разве только чуть-чуть. — капитан показал двумя пальцами, что такое это чуть-чуть. — Поехали домой.
— А где сейчас Нина? — спросила Рита.
— Думаю, что у себя дома. Мне звонил ее муж и я продиктовал ему наш домашний адрес.
— Значит, он нашелся? — обрадовалась Рита. — Тогда едем к ним. Страсть, как хочется услышать об их приключениях, да и о своих рассказать.
— Ну и неугомонная ты у меня. Ладно, поехали. Тем более, что Егор упомянул про ту самую девушку по имени Оксана, которая не давала ему покоя в самолете. Он сказал, что она сейчас находится в его квартире под бдительным присмотром соседа Вадима.
* * *
Я была в душе, когда в нашу дверь позвонили. Услышав приглушенные мужские гол
оса, я накинула халат прямо на мокрое тело и вышла в прихожую.
— Опять ты? — спросила я, увидев Вадьку.
— Понимаешь, у Оксаны совершенно ничего нет с собой. Я имею в виду одежду и всякие там женские штучки. — как ни в чем не бывало сказал Вадька.
— И что? — насторожилась я.
— Ну, может быть ты что-нибудь одолжишь?
— Вадька, ты кретин. — с сожалением констатировала я.
— Почему это? — попытался обидеться сосед.
— Во-первых потому, что любая моя, даже самая свободная одежда, не налезет твоей лошади Оксане на одну руку, не говоря уже обо всем туловище.
— А во-вторых? — Вадькиному любопытству не было границ.
— Во-вторых я для этой стервы пальцем не шевельну. Если ты поддался на ее сомнительные чары и теперь не дружишь с головой, то я еще пока хорошо соображаю, хотя при пособничестве твоей подружки и получила травму.
— Ох, уж эти женщины. — вздохнул Вадька и оглянулся за поддержкой на Егора.
— Ты послушай умного человека. — не оправдал его надежд Егор.
— Вот именно. Есть очень простой выход из создавшейся ситуации. — сказала я.
— Какой? — буркнул Вадька, ожидая подвоха.
Но я была абсолютно серьезна.
— Почему бы Оксане не забрать вещи оттуда, где она до сих пор жила?
— Так ведь ей там грозит опасность. — возмутился Вадька.
— Опасность ей сейчас грозит лишь со стороны Крапивина и меня лично. — пояснила я и замолчала в ожидании, когда до Вадьки наконец дойдет, что Оксана использует его по полной программе.
— Слушай, а ведь правда. — обрадовался Вадька. — Пойду предложу этот вариант Оксане.
— А она о нем просто не догадывается. — съехидничала я.
Вадька укоризненно посмотрел на меня и метнулся к двери. Не успел он взяться за ручку, как снова раздался звонок. Вадька отступил в сторону, пропуская вперед Егора.
— Если это твоя наглая Оксана, выдеру космы и тебе и ей. — пообещала я соседу.
Но в дверях стояла вовсе не Оксана, а капитан Крапивин. Позади него нетерпеливо топталась живая и здоровая Рита.
Пять минут мы все толклись в нашей миниатюрной прихожей, обнимались, жали руки и радостно вскрикивали. Наконец, я велела всем идти в комнату. Мужчины сели, а мы с Ритой быстренько накрыли чай прямо на журнальном столике. Я заметила, что Вадька пересчитывает чайные чашки и показала ему кулак. Он вздохнул и, похоже, смирился с тем, что его дорогой Оксаны никогда не будет за нашим столом.
Рассказывали все по очереди. По ходу разговора выяснилось, что детали всего дела не известны никому. Каждый знал ту часть истории, в которой сам участвовал и немного из рассказов других участников. Когда сложилась ясная картина происшедшего, причем, с учетом самых последних новостей, которые капитан Крапивин узнал по телефону, у меня возник вопрос.
— Что же такого было в разработках Егора и всей фирмы, что французы этим настолько заинтересовались?
— Помните такого француза — Мишеля Перье? — капитан взглянул на Егора и тот утвердительно кивнул.
— Постойте, это тот француз, который был здесь прошлым летом? — живо поинтересовалась я.
— Именно. — ответил капитан. — Его делегировали для достижения договоренностей о приобретении прибора, который изобрел Егор Кондратьевич. Прибор очень понравился французской стороне и они рассчитывали получить солидную прибыль от его производства и последующей реализации. Но, дело в том, что за изобретение французская фирма выложила очень крупную сумму российской фирме, в которой работал, кроме Ларина, еще и Никита Пасюк. При знакомстве с изобретателем Мишелю Перье стало ясно, что Егор Кондратьевич на достигнутом не остановится и будет продолжать работать в том же направлении.