Одежда, которую дала ему Сейдж, была мягкой, удобной и почти новой, будто ее никто не носил раньше. От нее исходил свежий кедровый аромат. У него были сшитые вручную рубашки из Гонконга и Лондона, но ни одна из них не сидела на нем так хорошо как эта. И Джейсон не считал это простым совпадением.
Оказалось, ему нравится компания ведьм намного больше, чем он ожидал.
Он спустился на первый этаж: в гостиной никого не было. В воздухе разносились аппетитные ароматы. Из кухни доносились звуки звенящей посуды и голоса. Немного задержавшись в комнате хранения, Джейсон заметил, что стол там был накрыт белой скатертью, на которой находились столовые приборы и сверкающая стеклянная посуда.
Джастина зажигала свечи; Джейсон видел только ее спину. Тонкий голубой свитер и юбка с цветочным принтом мягко облегали ее стройную фигуру. Она была босиком и с распущенными волосами и выглядела очень сексуально. Не заметив его присутствия, Джастина продолжала поджигать свечи длинной кухонной зажигалкой. Одна свеча никак не хотела загораться; Джастина отложила зажигалку и поднесла свои пальцы к фитилю. Щелчок – появилось пламя.
Опять магия. Хотя Джейсон не подал виду, что что-то заметил, он был заворожен искрами на кончиках ее пальцев. Невероятно просто! На что еще она способна? Джейсон спрятал руки в карманы и прислонился к косяку двери.
Под его ногой скрипнул пол – Джастина вздрогнула и резко повернулась в сторону Джейсона.
Она побледнела, а потом покраснела.
– Э-э-э... Я... – Рукой она махнула на стол позади нее. – Свечи для фокусов.
Джейсон хмыкнул.
– Как себя чувствуешь?
– Хорошо. Отлично. – Джастине будто не хватало воздуха. – А ты?
– Хочу есть.
Джастина махнула рукой в сторону кухни, чуть не сбив свечку со стола.
– Ужин почти готов. И тебе очень идет эта одежда. – Она схватила край свитера и начала его теребить.
– Как чувствуешь себя?
– Лучше. Благодаря твоему теплу. – Она покраснела еще сильнее. – Спасибо.
– Я был бы не против растопить тебя, – сказал Джейсон; он протянул руку к Джастине и провел пальцами по ее мягким волнистым волосам. Он нежно потянул рукав ее свитера вниз, лаская ее кожу своей ладонью. Он услышал, как ее дыхание участилось. Сейчас он думал только о том, что хотел с ней сделать; думал о всех позах, в которых он желал обладать ею. Джейсон заставил себя отпустить Джастину, пока еще мог это сделать. Ошеломленная Джастина двинулась к кухне; Джейсон пошел к входной двери и открыл ее.
Он надеялся выветрить холодным, пронизывающим ветром все сексуальные мысли в его голове, представляя, что он находится на Аляске. Не сработало. Джейсон начал думать о кризисе внешнего долга. О пираньях. О народе Умпа-лумпа*. Когда же и это не помогло, он начал перечислять в голове простые числа, с тысячи до нуля. Он смог вернуться в комнату хранения только тогда, когда досчитал до шестисот тринадцати.
*Умпа-лумпа – сказочные персонажи, впервые упомянутые в книге Роальда Даля «Чарли и Шоколадная Фабрика».
Джастина ставила на стол овощной суп. Она взглянула на Джейсона – ее щеки тут же порозовели.
– Я могу чем-то помочь? – спросил он.
Ему ответила Розмари, выйдя из кухни с корзинкой с хлебом:
– Все уже готово. Присаживайся.
Он помог Розмари и Сейдж сесть, а потом занял место рядом с Джастиной.
Розмари благословила еду, поблагодарив землю за выращенную еду, которой они собрались насладиться; солнце, что взрастило растения; дождь за живительную влагу и все остальное в том же духе.
– Джейсон, – произнесла Сейдж, закончив благодарность, – расскажи о своих иностранных родственниках. Мне кажется, это очень необычно. Твои бабушки и дедушки были японцами?
– Нет, мой дедушка был американским военнослужащим, отдававшим долг родине в порту Нахи – на базе тылового обеспечения в Окинаве – во времена войны во Вьетнаме. Он женился на моей бабушке, хотя ее семья была против. Чуть позже он погиб в бою, но моя бабушка успела забеременеть моей мамой.
Джастина подала ему корзинку с хлебом.
– Как твоя мама попала в Америку?
- Будучи еще подростком, она однажды приехала в Сокраменто к ее американским родственникам. И в итоге она осталась там навсегда.
– Почему она не вернулась?
– Думаю, ей нужен был шанс пожить независимо. В Окинаве ее семья всегда пристально следила за каждым ее движением – они все жили под одной крышей: моя бабушка, тети, дяди и двоюродные братья и сестры.
– Великая Геката! – воскликнула Розмари. – Дом наверняка должен был быть огромным!
– Примерно девяносто квадратных метров. Но там было много комнат, мало мебели и никакого беспорядка. Вообще, если раздвинуть все бумажные двери, то получалась одна большая комната. А когда приходило время спать, все просто раскладывали матрасы на полу и сдвигали двери.
– Как же ты там мог жить у всех на виду? – спросила Джастина.
– Тогда я и понял, что частная жизнь не зависит от наличия стен и дверей. Два человека могут сидеть в комнате, работать или читать, не нарушая при этом тишину. Это и есть способность воздвигнуть стены в сознании так, чтобы никто не смог пройти через них.
– А ты хорош в этом, да? – спросила Джастина.
– А ты разве нет? – ответил он, не отпуская ее взгляда.
Она первая опустила глаза.
Джейсон вернулся к Сейдж и спросил, на что была похожа ее жизнь на Котловом острове, когда она только сюда переехала. Сейдж начала рассказывать о временах, когда она работала школьным учителем. Она проводила занятия в школе в Хрустальной бухте, недалеко от маяка, в которой была лишь одна классная комната. А теперь здесь жили лишь пенсионеры и рабочие, которые уезжали после окончания трудового дня; школу закрыли.
– Иногда мы еще пользуемся зданием школы, – разоткровенничалась Сейдж. – Оно в идеальном состоянии.
– А для чего? – спросил Джейсон и почувствовал, как его по ноге ударила Джастина.
– Для общественных мероприятий, – быстро сказала Розмари. – Тебе нравится ужин, Джейсон?
– Еда просто потрясающая! – с восторгом ответил он.
Суп был очень сытным, с картофелем, капустой, кукурузой, помидорами и травами. Подслащенный медом черный хлеб от Матери Земли подавался с домашним яблочным повидлом и кусочками местного белого сыра.
Десерт состоял из пирога с патокой и сухофруктами. Если верить Сейдж, рецепт уходил корнями к временам Депресии – времени, когда яйца и молоко было очень сложно достать.
Пожилые женщины походили на старую супружескую пару, вспоминающую об их жизни на острове. Они рассказывали о детстве Джастины; о том дне, когда она решила устроить для себя вечеринку по случаю ее дня рождения. Она составила подробную инструкцию для Сейдж и Розмари. Конечно, они все сделали и, как признались позже, даже не удивились такой скрупулезности и решимости Джастины.
А один раз, когда Джастина приехала к ним зимой, она все жаловалась на их языческие традиции в праздновании Рождества, потому очень хотела рождественскую елку.
– Я говорила Джастине, – начала Розмари, – что по нашим традициям мы должны поставить соломенную святочную козу во дворе. Она спросила тогда, чтобы мы делали, если бы не эта традиция с козой, а я ответила, что не знаю. И на следующее утро, – она сделала паузу, так как Сейдж начала хихикать, а Джастина уронила голову на руки, – я посмотрела в окно и увидела, что святочной козы не было. На земле лежала лишь дымящаяся куча пепла. Конечно, Джастина отрицала свою причастность к этому, а потом с энтузиазмом предложила поставить елку.