Ангел посмотрел в сторону леса и увидел славное зрелище. Оттуда выбежал целый легион архонтов, в сопровождении ангелов, соларов и планетаров, а также других существ, которых он не знал. Они врезались в демонов, испытывая явное над ними превосходство, и заставили их отступить. Обреченные существа кричали от боли, всячески стараясь спастись.
Бежать им было некуда, и все они были истреблены.
Гарин опустился на землю рядом с воином, которого посылал за подмогой.
— Торм благословил нас вашим возвращением, — сказал он, улыбаясь. — Что это было?
Нильса подошла к нему и обхватила рукой. Гарин обнял ее.
Архонт улыбнулся:
— Вы запросили подкрепления, — сказал он.
— Да, но кто эти существа, парящие в небесах? — спросил в недоумении Гарин. — Драконы?
— Это легионы Багамута, — рассмеялся архонт. — Они ответили Тиру и Торму и пришли на помощь.
Торан почти опустился на землю от отчаяния, видя, как омерзительная тварь бросилась к нему. Он схватился за грудь.
Во имя богов, Микус. Нет!
Глаза его старого друга, когда-то такие черные и любознательные, выпучились с животной яростью на бледном, одутловатом лице. Длинный, раздвоенный язык торчал между клыками. Ниже, из его живота, то открываясь, то закрываясь, зияла пасть Мишика, полная драконьих зубов; его желтые глаза походили на бусинки.
«Вы не заслужили такого», — подумал Торан, заплакав.
Искаженное существо приземлилось на песчаный пляж у Источника Жизни и стало озираться. Обе головы заревели в унисон, когда оно взвилось на дыбы, перебирая передними ногами в воздухе. Снова опустившись на землю, тварь бросилась на Торана.
— Микус! — окликнул его Торан, отступая.
Чудовище взмахнуло боевым топором Мишика и бросилось вперед, рассекая воздух над головой ангела. Тот постарался убраться с пути яростно размахивающей тяжелым оружием твари.
— Микус, это я! Торан! — кричал он срывающимся голосом. — Прекрати! Мы сможем помочь тебе!
Чудовище повернуло голову назад.
— Я должен убить тебя! — рявкнуло оно. Брызги слюны вылетели изо рта, искаженного от ненависти. — Я должен убить вас всех! — Тварь сделала еще один шаг вперед и снова подняла оружие.
Эйрвин схватила Торана за руку и дернула в сторону, а топор врезался в песок, подняв тучу пыли.
— Он не узнает тебя! — закричала дэв. — Это безнадежно.
— Нет! — ответил Торан низким и хриплым голосом. — Мы должны помочь ему. Это мое дело. Он был моим другом.
Он выдернул руку и попытался снова подойти к Микусу. Ярость наполняла его, гнев на Засиана, Цирика и Вока. Это они виноваты. Но больше всего он злился на себя самого. «Я довел его до такого. Я не смог открыть ему глаза».
— Он стал таким из-за меня! — воскликнул Торан. — Микус, прости меня!
Кэл с Фароном приземлились на песчаном берегу у золотой воды, по обе стороны от существа. Чудовище попятилось от меча Кэла. Пока оно отвлеклось на рыцаря, дроу выпустил залп магических дротиков, ударивших его в бок. Искаженная тварь встала на дыбы и заревела от боли.
— Нет! — закричал на них Торан. — Не троньте его!
«Блаженный Тир, пожалуйста, спаси его, — молился он, забыв, что нужно было обращаться к Торму, которому он недавно присягал на верность. — Если одного из нас должна постигнуть эта участь, пусть это буду я, не он».
Эйрвин взяла своего спутника за плечи и развернула к себе лицом.
— Я знаю, — сказала она. — Это ужасно. Но даже если это неправильно, такова, возможно, его судьба, и ты не должен позволить Воку убить нас из-за него.
Торан вытер жгучие слезы с глаз тыльной стороной ладони: «Микус заслуживает лучшего, Тир. Он всегда был твоим верным слугой. Это я тот, кто отвернулся от тебя. Я тот, кто тебя предал».
Убитый горем, Торан кивнул Эйрвин:
— Сделайте это милосердно.
Затем мышцы его шеи и плеч дрогнули, и скорбящий ангел повернулся, чтобы встретиться лицом к лицу с Воком.
А камбион исчез.
— Найди его! — прохрипел Торан. — Он неподалеку. Оказавшись так близко от своей драгоценной цели, Вок сейчас ни за что не отступится. — Ангел посмотрел на Эйрвин: — Найди Каанира, и я отправлю полудемона обратно в породивший его ад!
Торан взлетел в воздух. Он бросился в погоню, преследуя камбиона с яростью в сердце. «На месте Микуса должен быть я, — думал он снова и снова. — Я предатель. Не Микус. Он был верен. Это должно было случиться со мной».