— Помоги Алиизсе, — хрипло прошептал он. — Скорей!
Каанир увидел, что причиной ярости огромной обезьяны-демона стала Алиизса. Алю размахивала оружием, но мало чем могла повредить, разве что тыкала мечом и старалась уходить от свирепых наскоков и ударов. Каанир усмехнулся и почувствовал прежние, такие знакомые ощущения при мысли о схватке с ней в паре. Глядеть на ее гибкое тело, облаченное в черное, так плавно двигающееся в бою, всегда доставляло ему радость. Но рана пульсировала в такт сердцебиению.
— Я смогу драться лучше, если обе мои руки будут здоровы. Так ты можешь помочь?
Торан покачал головой.
— Я же связан, — сказал он надтреснутым голосом. — А освобождать меня нет времени. Сперва помоги ей!
С раздражением вздохнув, Каанир поднялся и выхватил Злобный Клык. Со свистом рассек лезвием воздух, а затем подскочил к обезумевшему демону. Пытаясь не обращать внимания на пульсирующую боль в руке, он изо всех сил вонзил клинок в бок противника.
Меч глубоко вошел в плоть демона, и по всему телу твари с треском побежали фиолетовые разряды. Демон взвыл и отвернулся от Алиизсы, уставившись сверкающими красными глазами на Каанира. Взревев, он попытался раздавить Вока кулаком. Каанир ловко отскочил и рассек существу запястье. Еще раз острие его меча глубоко вошло в плоть демона, обрушив на того разрушительную магию.
Обезьяноподобная тварь завизжала, но ничем не успела ответить: Алиизса вонзила свой меч ей в плечо, а потом выпустила несколько магических снарядов. Как только лазурное свечение разлилось вокруг алю, свистящие синие стрелы поразили голову твари, и существо упало на землю, забившись в предсмертных судорогах. Каанир добил его быстрым ударом в грудь, прямо в черное сердце демона.
Бой был завершен.
— Ты появился вовремя, Вок, — сказал Кэл. Он пытался встать на дрожащие связанные ноги. — Я думал, нам конец.
Каанир кивнул, тяжело дыша.
— Рад, что смог быть полезным, — сказал он рассеянно, даже немного насмешливо, рыцарю. Рука горела. Он повернулся к Торану.
— Она вот-вот отвалится. Ну сейчас-то ты поможешь мне?
Ангел закрыл глаза, как будто преодолевая боль, но кивнул.
— Да, — сказал он. — Я исцелю тебя, хоть у меня и осталось мало сил.
— Нет, — сказал Кэл.
Каанир сердито повернулся к нему.
— Что? — спросил он. — В чем дело?
— Пусть сначала попробует Засиан, — сказал Кэл, указывая на жреца. — Он хороший целитель и не страдает так, как Торан, от того, что находится в этом месте.
Каанир ухмыльнулся, но не стал спорить. Он пошел туда, где с отсутствующим видом сидел жрец.
— Можешь извлечь яд из моей раны и исцелить меня? — спросил он. Когда Засиан не ответил, Вок присел перед ним на корточки.
— Эй ты! — сказал он, повышая голос. — Ты меня слышишь?
Засиан наконец обратил свой взор к Кааниру, но, казалось, не увидел его. Камбион вздохнул, но сдержался в надежде, что, возможно, человек, который когда-то был его противником, сможет понять его слова. Жрец посмотрел на рану, и наконец в его глазах появились некоторые проблески сознания.
— Ты ранен, — сказал он, протянув руку, чтобы коснуться открытой раны, которая уже нарывала, и из нее сочился зеленоватый гной. Прикосновение вызвало прилив обжигающей, стреляющей боли.
— Да, — сказал Каанир, стараясь сохранять терпение. — Я был отравлен. Можешь сделать что-нибудь?
Засиан не ответил, но ввел в гноящийся порез кончик пальца. Камбион стиснул зубы и старался не морщиться.
Жрец закрыл глаза, его пальцы гладили рану. Эти прикосновения Каанир ощущал как холод, а отеки, казалось, начали исчезать, кожа приобретала свой обычный цвет. Каанир испустил глубокий, удовлетворенный вздох; до этого времени, пока ему не стало лучше, он не понимал, в каком плохом состоянии его рука.
Засиан работал еще несколько минут, с помощью волшебства удаляя яд и инфекцию из руки Каанира. Закончив, жрец рассеянно улыбнулся камбиону, а затем снова отвернулся, безразлично уставившись перед собой.
Каанир посмотрел на то место, где прежде была рана. Рука совершенно не болела, и не осталось ничего, напоминающего о ранении, кроме исчезающего на глазах очень узкого белого шрама. Камбион согнул руку несколько раз, проверяя ее подвижность. Удовлетворенный, он поднялся на ноги и повернулся к остальным.
И только тогда заметил, в каком плачевном состоянии находится Алиизса. На ее теле не осталось живого места, из ран текла кровь. Она сжалась в комок, и ее рвало кровью. Алю задыхалась, корчась на твердом каменном полу, а голубое свечение вокруг нее таяло.