Кэл согласился со всем, что говорила Алиизса. Больно сознавать, что Торан так себя повел, но рыцарь не мог отрицать, что теперь понимал мотивы его поступков.
— А теперь ответь, правильно ли мы сделали, доставив его сюда, — спросил он, — когда он, возможно, не хотел возвращаться?
— Похоже на то, — сказала Алиизса и слабо улыбнулась. — Мы не хотим для него того, чего он хочет для самого себя. Он, возможно, не собирается поразмыслить о том, чем ему грозят его недостатки. Не знаю, сделали ли мы ему одолжение. Но я знаю другое. Ты спрашивал меня, относится ли закон ко всем справедливо. Я не могу ответить, но точно могу сказать на примере Торана — и твоем — что не стоит слепо следовать законам и подчинять им свою жизнь.
— О, как хорошо сказано, — произнес кто-то сзади. — Я не могу не согласиться.
Кэл вскочил, и, выхватив меч, обернулся. Немного в стороне, на выложенной плитками дорожке, стоял дроу. Даже в приглушенном свете луны, листьев и слабо светящихся шаров Кэлу не составило труда разглядеть такие знакомые черты на черном, как ночь, лице. На него смотрели его собственные глаза цвета граната в окружении растрепанной гривы белых волос. Темный эльф был стройным, а одежда его выдавала богатство своего обладателя и, чуточку, самомнение.
— Фарон! — воскликнула Алиизса, вставая и подбегая к дроу. — Я удивлена твоим появлением.
Алиизса обняла мага, а потом наклонилась и нежно поцеловала его в щеку.
— Я рада, что ты здесь, — добавила она.
— Да, прекрасно, — ответил дроу, рассматривая свое тело. — Я должен сказать вам, что удивлен. Так много узнать за такой короткий промежуток времени. Матроны-Матери никогда не сообщали мне столько.
Алиизса склонила голову, глядя на него.
— Интересно, однако, почему мы смогли оказаться здесь все вместе? Может быть, они хотели дать нам возможность поговорить?
— Скорее всего, они хотят послушать, — сухо ответил Фарон. — Выяснить, что мы раскроем.
— Нам нечего скрывать, — хмыкнула Алиизса.
— Говори за себя, — Фарон криво усмехнулся. — Я бы предпочел, чтобы моя жизнь не становилась открытой книгой для ангелов.
Кэл почувствовал неловкость. Перед ним стоял его отец, в их жилах текла общая кровь, но он испытывал к нему противоречивые чувства.
«Мой отец — Торан, — сказал он себе. — Он тот, кто воспитал меня».
— Рад нашей встрече, Кэл, — сказал Фарон, пока Алиизса провожала мага к скамейке. Кэл ничего не ответил.
— Ты на редкость впечатляющий экземпляр, парень. Я думаю, мы и впрямь умеем делать таких, а, Алиизса?
Алиизса захихикала, но в ее смехе ощущалась небольшая нервозность.
Кэл нахмурился.
— Итак, ты мой отец, — сказал он наконец, не зная, как вести себя дальше. В какой-то степени он был рад увидеться с дроу не под постоянным надзором, но открывшаяся внезапно возможность оказалась не такой… полезной.
«Это не то, чего я ожидал. Или представлял себе».
— Хотел бы надеяться, что нет, — ответил Фарон с самодовольной усмешкой. — Сомневаюсь, дорогая Алиизса, что здесь способны оценить меня по достоинству. Даже тебе, с твоим бойким языком, трудно объяснять по-настоящему, кто есть Мастер Магика. Чтобы это понять, надо повстречать хотя бы одного. А теперь у вас есть такая возможность! Для вас это счастье. Подобная удача выпадает не каждому.
Хмурый Кэл улыбнулся.
— Он всегда был таким напыщенным? — спросил он Алиизсу, указывая на дроу.
Алиизса искренне засмеялась. Фарону, как заметил Кэл, был далеко не так весело.
— На самом деле, да, — сказала она. — Был. Да. Но не стоит ополчаться на него, Кэл. Если бы ты когда-нибудь увидел Мензоберранзан или встретился с Матроной-Матерью, ты бы понял.
Фарон обернулся к Алиизсе, делая вид, что надулся.
— И чему только ты учила нашего сына? — спросил он. — Очевидно, не очень-то важным вещам, это уж точно. И, пожалуйста, объясните мне, почему он посвятил свою жизнь любви к такому чванливому, самодовольному хаму, как Торм?
Возмущенный Кэл шагнул к дроу, сжимая меч.
Фарон, удивленно вскинув брови, отступил на шаг, а его рука скользнула внутрь туники.
— Перестаньте, вы, оба! — Алиизса встала между ними, оттолкнув их друг от друга.
Ярость, вызванная оскорблением, все еще жгла Кэла, но он неохотно расслабился, и, когда второй сделал то же самое, Алиизса вздохнула и опустила руки.
— Ох уж эти мужчины, — ворчала она, возвращаясь к скамейке. — Ну лучше посидели бы со мной, вы оба. Я не знаю, сколько времени у нас есть, и не хочу тратить его, наблюдая, как вы цапаетесь.