— Там так много людей, — игривый огонёк в глазах Майкла чётко говорил о его слабости к играм с людьми, роль которых заключалась в запугивании во снах, а позже, конечно же, извлечении души несчастного человека; но Майкл не мог распространять свои способности абсолютно на каждого человека, т. к. его больше интересовали люди, поддавшиеся несчастью или обиде.
— Тц! Даже не думай притронуться хоть к одному, — Стивен хлопнул его по плечу, одарив строгим братским взглядом, точно говоря, что после подобных выходок ему не поздоровится.
Братья всегда удивляли меня своей зависимостью друг от друга. Сложно представить их поодиночке, ведь Майкл обязательно что-нибудь натворит, а остановить его сможет только Стивен.
Никто не возразил против моего решения и скоро лимузин отправился прочь из тёмного мира, врываясь в мир людей, в тот город, где жизнь всех живых существ проходит за пеленой неизвестности и отречённости от Солнца.
Глава 22
Очень давно, когда Сан-Лореил носил имя Дьенно, люди боялись выходить вечерами на улицу, опасаясь за свои хрупкие жизни. В то время городок был заполнен различными тварями не от мира сего, которые то и дело желали заполучить душу и плоть каждого живого существа. Улицы каждый раз окроплялись алой кровью, а армия несчастных душ заполняла призрачный город, притесняя людей. Дьенно был проклят ангелом, который когда-то заключил сделку с монахом, желающим совершить очищение несчастных душ, что навечно остались в сером бетоне холодных стен. Ангел принял его желание, наделив половиной своей собственной силы. Этот человек, как казалось ангелу, станет спасителем Дьенно, но сердце монаха стало чёрным от власти, данной ангелом. Тогда небесный воин забрал эту чёрную душу себе, навсегда разочаровавшись в людях, видя в них лишь зло и тщеславие.
После этого случая город ещё сильнее стал отчаиваться в своём спасении от нечестивых. Зло подкарауливало каждого человека за переулком. Дьенно бы погиб, став владением ненависти и отчаяния, домом Ада на земле, если бы не один мальчик, в руках которого оказалась власть над всеми мирами в образе искусства, которое с давних времён называлось экзорцизмом. Затаив обиду на самого дьявола за убийство его родителей, он долгое время изготавливал меч в мастерской своего отца, который смог бы уничтожить любую чёрную душу. Основой меча стало чистое серебро, но его главной сутью была душа мальчика, которую он заковал в это лезвие, наделив оружие священной силой против черни.
— Именем, данным мне отцом и матерью, я очищаю этот город от всего зла, что поселилось здесь, даю свободу и право на жизнь людям, — подняв меч над своей головой, он осветил город неведомым прежде светом, изгнавшим всю нечисть из маленького городка, — И если кто-то осмелится нарушить мои слова, станет жертвой огня.
Никто не знает, что стало с ним дальше, но люди, которым удалось выжить в этом чёрном месте, прозвали спасённый город именем того самого мальчика, возвеличив его и сохранив память о нём возведённой академией, на месте которой был вход в саму преисподнюю.
Столько лет прошло с тех самых пор, как Лореил очистил город от зла, что точно и не скажешь, как давно это было. Тьма вырывается снова и снова, заявляя о своих правах с новой силой. Но за покоем города следят охотники клана Александровски, преемники самого Лореила, желающие отыскать спрятанный им меч. Академии нужна защита, прочная защита, которую невозможно было бы пробить. Одним из её стражей является ректор Вальмонт, наблюдающий, как меняется мир за окном, как люди бок о бок сталкиваются с теми, кому по праву не суждено жить в этом мире. Да, ректор был правой рукой наследия Александровски, его верной слугой, но было ли в его мыслях нечто ужасной по отношению к остальным существам, духам и демонам? Он тайно надеялся, что его руки никогда не окропятся подобной кровью.
Глава 23
Вальмонт в тот вечер грелся у камина в своём кабинете, не выпуская из рук чашку с горячим имбирным чаем. Голова его отяжелела от постоянной бессонницы, с которой он борется уже около двух недель. В глазах его всё расплывалось, но он отчётливо видел, как в его кабинет вошёл человек в сером плаще, чьё лицо было спрятано за капюшоном.
— Здесь не принято курить! — поставив чашку на маленький кофейный столик, ректор неодобрительно обернулся в сторону нежданного гостя, — Какой пример ты подаёшь детям?! Только подумай, что эта вредная привычка с тобой сделает.