Присев за рабочий стол у окна, Стивен бережно открыл книгу, сшитую из многочисленных потёртых листков и размягчённой серой обложкой. На первой странице когда-то он от руки нарисовал портрет Эмили, который радушно улыбался ему, казалось, совсем живыми глазами. Ему не терпелось перечитать все письма, собранные вместе, снова услышать голос возлюбленной девочки, который до сих пор жил в его мыслях. Когда Стивен читал её письма, то невольно слышал её лёгкий голосок, который всегда был для него невероятно сладок. Темнота укрыла его с головой, сокрыв от чужих глаз, лишь одна настольная лампа горела на столе, открывая печальному демону небольшую форточку для счастья.
— Здесь темно… Мне страшно, — послышался тихий детский голос из темноты, — Почему так темно, Стивен?
Развернувшись в сторону призрачной девочки, прячущийся среди книжных шкафов, демон по-детски склонил голову, протянув девочке руку. Она осторожно подошла к нему, положив свою крохотную бледную ручку на его ладонь.
— Ночью я слышала, как кто-то шептал в тьме. Эти голоса были такими странными… Я так и ничего не смогла понять. Этот шёпот… Это демоны, Стивен?
Стивен не ответил, отложив книгу в сторону. Поднявшись со стола, он присел на колени, чтобы быть одного роста с ребёнком. Демон смотрел ей прямо в глаза.
— Все вокруг могут оказаться демонами, даже если их трудно отличить от людей. А этот шёпот, который ты слышишь, всего лишь ночные разговоры жителей города.
— Так это люди… — Эмили смутилась, опустив глаза.
— Быть может, но не стоит заранее говорить об этом. Люди порой хуже демонов, Эмили.
— Да, точно, — тихо произнесла она, словно вспомнив что-то очень болезненное, — Стивен, а ты никогда не сделаешь мне больно?
Демон заботливо улыбнулся, слегка приобняв девочку.
— Да разве я посмею причинить тебе вред?! Я поклялся оберегать тебя, помнишь?
— Но ведь ты… демон.
— Тем лучше. Я всегда знаю, где ты находишься. Мне так спокойнее.
Двери библиотеки приоткрылись, впустив томительный свет включившейся лампы на стене. Послышались тяжёлые шаги, предвещающие о присутствии Гетхэма, который всегда тайно следил за нами, пытаясь выявить наши греховность и обвинить в творившем нами зле. Но за это время он так и ничего не смог выяснить, что его довольно сильно злило. Он боролся со своей злостью и неприязнью к нам. В частности в этом ему помогали нравоучения ректора, который искренне верил в наши «чистые» души, способные полностью копировать душу человеческую, приняв ту жизнь, которую проживает каждый человек.
— Не спится? — с упрёком поддёрнул Гетхэм Стивена, прищурив синие глаза, в которых то и дело читалось недоброжелательность и недоверие ко всему, что выделялось среди серой толпы. Это раздражало его.
— Ночь — прекрасное время для чтения, мистер Гетхэм, — прижав к себе фарфоровую куклу, которая недавно была образом призрачной девочки, демон притянул книгу, лежащую на столе, поближе к себе. Нельзя было, чтобы кто-то узнал его секрет, историю его искренней, чистой и непорочной детской любви к Эмили, — а вы, вероятно, тоже любите почитать в это позднее время, раз решили навестить библиотеку.
— Думаешь, я поддамся на твои лестные слова? Ха, да чёрта с два! Меня не заставишь уважать себя или хотя бы хорошо относиться к себе, — взгляд Гетхэма стал ещё более яростнее, — И что только Вальмонт нашёл в ваших мерзких сердцах?
— А в Вашем? Ректор, вероятно, неспроста доверяет Вам. Он уверен, что Вы, мистер Гетхэм, порядочный человек, который умеет ценить его взгляды и верить, что порой безумие может стать чистой правдой. Так, мистер Гетхэм, что ректор нашёл в Вас? — уголки губ демона едва дрогнули в насмешке.
Потушив сигарету, бросив её в вазу со свежими цветами, Гетхэм едва было оскалился, точно дикий пёс, вот-вот готовый напасть на предмет своей ненависти, как позади себя услышал приближающиеся шаги. Это была Вейн, ненароком заглянувшая в стены библиотеки только из-за интереса к голосам, которые донеслись до неё, быть может, случайно. Она не знала, что сказать и как себя стоит повести в компании этих двоих, в недоумении наблюдая за ними с порога в библиотеку.
— Позднее время, девушка. Не пора ли тебе уже быть в своей постели? — скрестив на груди руки, Гетхэм прожигал её строгим, вопрошающим взглядом, — Какое звено? Фамилия?
Она сначала немного растерялась под гнётом его вопросов, но быстро нашла слова, чтобы ответить ему, сохранив свою гордость перед его суровостью.
— Первое звено. Гринвей, — твёрдо ответила она, смотря Гетхэму прямо в глаза, чего он совершенно не ожидал от столь хрупкой и на вид ранимой девушки, — Извините, мне не спалось. И я случайно услышала, как кто-то говорит в библиотеке.