“Можно подумать, я этого просил!” - плевался про себя Такая, шагая по дороге к городу.
Он всегда был вспыльчивым и просто не мог смириться с подобным обращением - как с младенцем…поэтому немедля сбежал. Его наручные часы показывали только восемь. В утренний час-пик мимо проходили бизнесмены в костюмах и ученики местных старших школ в униформах. Такая чувствовал себя довольно неудобно, шатаясь по округе в обычной одежде, но…
“М-да, я даже еще не завтракал.”
Подчинившись зову пустого желудка, Такая порылся в карманах брюк. Кошелек он, очевидно, оставил, и наскреблось всего лишь 620 йен.
” Если я поем в МакДональдсе, ничего не останется.”
Этот его побег сгоряча явно не мог продолжаться долго. Такая испустил тяжелый вздох и через реку посмотрел на зелень замка Аоба. Внезапно в его воображении возникло лицо Наоэ. Лицо казалось рассерженным. Такая вздохнул еще раз. “Только ты и неправ” - осудил мысленный голос, и Такая неохотно поплелся дальше. Он не знал, что в это время Аяко рвет и мечет в храме Дзико.
И даже до того, как он осознал… Его ноги сами пошли по знакомой дороге - не в первый раз он был здесь. Он помнил этот ряд домов…
“Точно…”
Такая вспомнил и застыл на месте. Он приходил сюда однажды, несколько лет назад. Было это сразу после того, как мать развелась и снова вышла замуж.
Он сбежал из дома после крупной ссоры с отцом и, имея при себе только накопленные деньги, лихорадочно добрался до места, где жила мать. Но, несмотря на то, что он подошел к самой двери, так и не смог найти силы позвонить.
“Прошлое, да?”
Той ночью шел снег. Такая помнил, как стоял перед дверью неизвестно сколько времени, глядя на теплый свет, льющийся из окон дома Савако.
“Как это было тупо.”
Не останавливаясь, Такая стиснул губы. Над головой раскинулось ярко-голубое утреннее небо. Он проходил мимо младшеклассников, спешащих на уроки. Его ноги сами следовали знакомой дорогой - словно дорогой памяти.
А потом он остановился перед домом, который помнил, - перед традиционным домом, обнесенным белой стеной. В скромном саду цвели красивые красные бутоны - моховые розы, которые обожала Савако. Такая вспомнил, что много похожих цветов росло у них в саду, очень давно, и на него нахлынула ностальгия. Когда он был младше, то с Мией любил рассаживать их семена по всему саду и с нетерпением ждать, когда же они взойдут.
Образ улыбки Савако, наблюдающей за детьми, отпечатался поверх моховых роз.
Цветы эти больше не росли у них дома.
Он оглянулся на детский голос.
“О…”
В дверях появились женщина в переднике и мальчик с портфелем.
Савако.
Такая инстинктивно нырнул за угол и оттуда продолжал смотреть на две фигуры у дверей.
- Ты все взял? Сменную обувь?
- Ага!
- Молодец, - с улыбкой отозвалась Савако; несмотря на то, что она немного постарела, улыбка ее стала еще искреннее, еще ярче.
Он соскучился по этому далекому знакомому голосу.
- Осторожнее через дорогу!
- Хорошо! Пока!
- Пока.
Мальчик приближался к нему. Такая подхватил его, когда тот огибал угол.
- Ууупс.
Изумленный ребенок с момент таращился на старшего незнакомца, потом быстро поклонился и убежал. Такая проводил его взглядом и снова оглянулся на Савако. Она развешивала одежду. Мать конечно выглядела старше, чем он помнил, но ее лицо было светлым: ни тени, ни боли - почти до неузнаваемости.
“Ну естественно, - пробормотал себе Такая, опустив глаза. - Теперь она…счастлива.”
И вдруг…
- Привет…
Неожиданно сзади кто-то поздоровался. Такая оглянулся. Юноша - совсем незнакомый - стоял сзади…неизвестно, как долго. Угольно-черные волосы и блестящие губы - красивый молодой человек невозмутимо смотрел на Такаю и протягивал ему белый носовой платок.
- Платок? Зачем он мне?
- Пожалуйста, возьми, если надо.
Такая непонимающе взглянул на юношу. Платок?
- Э?
- А…извини, - молодой человек слегка усмехнулся и спрятал платок. Он крутнулся на каблуках и проговорил через плечо: - Просто было похоже, что ты вот-вот расплачешься.
- …
Такая с подозрением сверлил юношу глазами. Косака Дандзе насмешливо хмыкнул, грациозно отвернулся и пошел прочь.
- …
Жесткий взгляд насупленного Такаи преследовал Косаку, когда тот растворялся вдали.
––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Канхо - в буддизме один из интуитивных методов познания истины, при котором человек должен концентрироваться, рисуя в воображении определенный образ.
2. Сюсокюкан - техника медитации, которая включает в себя подсчет вдохов-выдохов, причем следует концентрировать сознание и не отвлекаться.
3. Аун - японский эквивалент буддистского звука “ом”, который представляет космический порядок: сотворение, пища и разрушение; мужское, женское и нейтральное; прошлое, настоящее и будущее; состояния бодрствования, сна и мечты; вдох и выдох. Аун состоит из символов “а” и “ун”.
4. А - первая буква в алфавите санскрита (как и японского языка), произносится открытым ртом. Воплощает альфу, начало и вдох. В школе Сингон эзотерического буддизма также воплощает основную сущность всего.
5. Ун - последняя буква алфавита в санскрите, произносится с закрытым ртом. Воплощает омегу, конец и выдох.
6. Нио - стражей Нио, буквально “Доброжелательных Королей”, часто можно увидеть у ворот храмов, которые они защищают от демонов и злых духов. У Агеу, который произносит слог “а”, рот открыт, а у Унгеу - слог “ун” - рот закрыт.
7. Адзикан - метод познания истины в школах буддизма Кукай и Сингон из сутры Махаваирокана:
“адзи” - “слово а”, которое основа всего существующего;
“кан” - “видеть” мыслью, душой.
Адзикан - способ медитации с помощью символа “а”, согласно которому начало всего - в сердце и разуме, и человек должен сосредоточиться на этом, чтобы понять, как его мысль может изменить форму видимых и невидимых миров.
8. Сутра Махаваирокана
Также известна как Даиничи-ке.
Важная буддистская сутра, используемая в школах эзотерического буддизма, особенно сектой Сингон. Эта сутра необычна тем, что походит не от Будды Шакьямуни, основателя буддизма, а прямо от Будды Махаваирокана. В Японию была принесена Кукай. В этой сутре Махаваирокана переводит свои учения в формы ритуалов, которые образуют основы ритуалов школы Сингон.
9. Мияги - префектура на северо-востоке Хонсю - главного острова Японии. Столица - город Сэндай.
Кувабара Мизуна
ХРУСТАЛЬНАЯ КОЛЫБЕЛЬНАЯ (книга 3)
Перевод с англ.: Кана
Глава 4: Тигр и Дракон
Время уже перевалило за полдень, когда Такая вернулся в храм Дзико, где Аяко устроила ему настоящую головомойку. Ее яростная, истерическая брань и раскаленный гнев так нахлынули на Такаю, что он даже (немножко) пожалел, что не остался тогда подметать.
Кокуре рассерженным не выглядел, но сказал только одно: “Если будешь и дальше продолжать в том же духе, то никогда не достигнешь успехов.”
Слова эти больно откликнулись в Такае. Хоть он неосознанно и наградил Кокуре свирепым взглядом, но не нашелся, что возразить - пришлось прикусить язык.
В этот же день, двумя часами позже, случилось четвертое происшествие.
Еще два здания разрушились, на этот раз в двух разных местах, но приблизительно в одно и то же время. Посмотрев новости по телевизору, Аяко совершила короткую вылазку, чтобы раздобыть побольше информации, и вернулась с подробностями для Такаи и Кокуре.
- На этот раз исследовательский корпус факультета сельского хозяйства университета Тохоку(1) и выход из Сэндайского туннеля Аобаяма на Западном Шоссе. Произошло все примерно в половине четвертого. Люди пострадали только в университете, но в воронку на шоссе провалилось много машин. Кажется, на этот раз порядочно раненых.