Узнай император, что целители не оказали помощь дракону, от монастыря не осталось бы и кучки пепла. Зато смерть обычного солдата никто бы не заметил.
Подобное лицемерие ужасало. Я никогда не делила пациентов на «простых» и «особенных». Боги даровали нам магию, чтобы мы помогали нуждающимся, но…
– Бестолочь с приёмника уволю, – с чувством прошипела Ванда, – а ты молодец, вовремя сообразила и оказала помощь. Не зря я тебя в ученицы взяла.
– Кхе-кх! – я сдавленно крякнула.
До этой секунды даже не подозревала, что так высоко летаю. Ученица самой матери-настоятельницы, надо же, какая честь!
– Напортачила ты, конечно, знатно, – тут же добавила целительница, оплетая дракона сканирующей сетью, – магические потоки нестабильны, но привязка уже сформировалась.
– Привязка?! – ужаснулась я.
Нет… Пресветлая, помилуй! Только не это, у меня же свадьба через неделю!
– Тебе что-то не нравится? – Ванда удивлённо изогнула бровь.
Что-то?! Да мне всё не нравится! Никто не поверит, что мы не любовники, а привязка сформировалась во время лечения.
– Лори, – голос наставницы стал пугающе мягким и вкрадчивым, – через неделю выборы в Совет. Этот пациент и благосклонность Владыки – мой шанс обойти настоятельницу монастыря Святой Лавинии.
– Но моя честь… свадьба…
– Поможешь мне – я тебя прикрою, – отрезала Ванда, – сорвёшь мои планы – уничтожу. Я понятно объяснила?
– Более чем, – горло сдавило спазмом и голос прозвучал сипло и жалко.
Отныне моя судьба всецело зависела от воли наставницы и… Нери. Если дракон заметил мои крылья, если понял, КАК именно я спасла его – мне конец.
– Умница, – удовлетворённо кивнула целительница, – а теперь за дело. Будешь слушать меня – никто не узнает о привязке.
ГЛАВА 2: Скрытое пламя
Ванда подошла ближе и окинула мага оценивающим взглядом. Знаки различия на форме, лицо, раны… именно в такой последовательности. Словно прикидывала, как много можно взять от ситуации, не упустив ни грамма выгоды.
– Странно, – нахмурилась магесса, – не могу сконцентрироваться на лице. Образ стирается из памяти, едва отводишь глаза.
Пресветлая, ну какое это имеет отношение к лечению?! Между прочим, из меня до сих пор Силу тянут!
Я в третий раз попыталась вырваться из захвата и разжать пальцы дракона, но Ванда метнулась ко мне разъярённой фурией:
– С ума сошла?! Он без твоей подпитки умрёт!
– А если он продолжит, умру я! Нужен ещё один донор.
Холёное лицо ведьмы пошло пятнами. Она явно не ожидала подобной дерзости, а я больше не могла молчать. Хотели спасти чёрного дракона, госпожа настоятельница? Пожалуйста! Присаживайтесь с другой стороны и наполняйте его своей Силой.
– Первый раз привязку видишь, да? – в голубых глазах заплясали недобрые огни.
Тон Ванды не предвещал ничего хорошего, но договорить она не успела. Из коридора донёсся странный шум. От мощного удара дверь слетела с петель, и в палату ввалились три чёрных дракона.
Судя по знакам различия на форме – очень высокопоставленных дракона.
– Вы… вы… – напоровшись на жёсткий, ледяной взгляд командира, Ванда судорожно крякнула и зыркнула на меня.
Можно подумать, я понимала, что происходит!
– Жив!
Заметив пациента и бледную, испуганную меня, высоченный дракон со шрамом над левой бровью облегчённо выдохнул и жестом приказал остальным выйти.
– Моё имя Саад Лейри, я командир некромантского корпуса. От имени всех Хранителей благодарю вас за спасение Владыки.
Дракон щёлкнул пальцами, и с лица Аргвара мигом слетела иллюзия. Словно гость хотел убедиться в правильности выводов.
– Кхе!
Наставница закашлялась и возвела глаза к небу, мысленно благодаря всех Богов. Я же едва не провалилась от стыда и безысходности.
Мне конец. Теперь окончательно и бесповоротно.
– Приношу глубочайшие извинения за столь бесцеремонное вторжение, – продолжил Саад, – но ситуация…
– Я всё понимаю, – взгляд Ванды снова стал уверенным, а в голосе проскользнули стальные нотки, – но прошу вас покинуть палату. Мы не закончили лечение.
– Вы продолжите его в замке Владыки!
Дракон шагнул вперёд, горой нависая над целительницей.
Огромный, широкоплечий, с бугрящимися мускулами, перекатывающимися под формой при малейшем движении. Ванда едва доставала ему до груди, но всё же не стушевалась и продолжала настаивать: