— У меня мало вещей, — сказала она и быстро собрала свои пожитки.
Когда он увидел лютню, что-то промелькнуло в его лице. Может, он когда-то играл?
Килашандра встала перед ним с рюкзаком на плече, и сердце ее колотилось. Она взглянула на экран, на график Рембола. Скоро ли его выпустят? — Она кивнула Трегу и вышла следом за ним из комнаты.
Вскоре она узнала, что Трег молчалив от природы, но пока они шли по больничным коридорам, она была рада, что ее ведут молча. С ней случилось слишком многое и слишком быстро. Теперь она осознала, что страшно боялась исчезновения собственных жизненных сигналов на дисплее. Внезапный переход от этой тревоги к выпровождению ее из больницы ошеломил ее. Только позднее она оценила, что Трег, старший помощник гильдмастера по обучению хрустальных певцов, обычно не сопровождал их.
Когда лифтовая панель на уровне больницы закрылась, Трег взял Килашандру за руку и укрепил на ее запястье тонкий металлический обруч.
— Вы будете носить его для опознания, пока не побываете в Рядах.
— А зачем меня опознавать?
— Опознать вас среди ваших коллег и допустить вас к секретам певца.
Интонация в его голосе заставила ее вспыхнуть, но тут панель лифта открылась.
— И позволить вам выйти на уровень певцов. Их три. Вот это главный уровень со всеми удобствами.
Она шагнула за ним в обширный сводчатый коридор. Массивные столбы разделяли этаж на секции и переходы.
— Левая колонна, — продолжал Трег, — центр этих уровней комплекса. Столовая, широкие видеоэкраны, личное оборудование для заказа питания в каждом номере и гостиные непосредственно вокруг колонны. Индивидуальные квартиры в цветных квадратах с дополнительными лифтами ко всем другим уровням в соответствующих точках на вашей дуге. Ваши комнаты в голубом квадрате. Вот сюда, — он повернул влево, и она пошла за ним.
— Это моя последняя квартира? — спросила она, думая о том, как много она получила от встречи с Карриком.
— В Гильдии — да.
Она снова уловила странную интонацию в его голосе и предположила, что, по-видимому, это имеет связь с ее выходом из больницы раньше всех из ее класса. Она чуть не налетела на Трега, когда он вдруг остановился у двери с правой стороны квадрата.
— Вот ваша квартира. — Трег указал на пластинку замка.
Килашандра прижала к пластинке палец. Панель отошла.
— Воспользуйтесь остатком утра для обустройства и приступайте к своей личной программе. Пользуйтесь любым кодом, каким желаете: личная информация всегда голосовая. В 14 часов Консера проводит вас к технику резцов. Он экипирует вас быстро.
Килашандра обратила внимание на загадочное замечание и подумала, неужели все будут говорить ей то, что она не понимает, а похоже, должна понимать. Пока она задумалась над этим «должна», Трег зашагал обратно по коридору.
Она закрыла дверь, включила свет и оглядела свою постоянную гильдейскую квартиру. Здесь, как и других мирах, размер зависел от ранга. Главная комната была в два раза больше рекрутской. С одной стороны — спальня: дверь в стене вела в гардеробную с зеркалами, а та, в свою очередь, выходила в гигиенический узел с глубокой ванной, с множеством кнопок и циферблатов. По другую сторону главной комнаты чулан — шире, чем ее студенческая комната на Фьюерте — и компактный блок питания для самообслуживания.
— Ярранского пива, пожалуйста, — сказала она больше для того, чтобы произвести шум в этом тихом и стерильном месте. Панель открылась и выдала стакан отличного крепкого пива. Взяв стакан, Килашандра вернулась в главную комнату, с неудовольствием оглядывая довольно скромную обстановку. В комнате не было ничего лишнего. Лютню она осторожно положила на стул, рюкзак сбросила на пол, охваченная желанием раскидать свое имущество по всей комнате просто для того, чтобы придать ей жилой вид.
Вот она и на месте, Килашандра Ри, устроилась в просторном помещении, получила статус хрустального певца, этого внушающего благоговейный страх существа, силикатного паука, хрустальной кукушки с роскошным гнездом. Сегодня ее настроят на резец, который позволит ей срезать живой беллибранской кристалл, получить совершенно потрясающие галактические кредиты, и, может быть, с радостью будет тратить все заработанное лишь на то, чтобы услышать дружеский голос.
— Правда, я не уверена, есть ли у меня где-нибудь друзья, — сказала она вслух.
— Запись?
Безличный голос, не то тенор, не то контральто, испугал ее. Полный стакан пива дрогнул в руке.
Личная программа. Вот что имел в виду Трег. Она запишет все факты из своей жизни, которые захочет вспомнить в том будущем, когда хрустальное пение выскоблит ее память.
— Да, записать и сохранить только для отпечатка голоса.
Она продиктовала факты: дату и место рождения, имена родителей, деда с бабкой, сестер и братьев, сведения о своем образовании. При этом расхаживала по комнате, выискивая место для лютни.
— Я получила первую премию и поступила в Музыкальный Центр. — Килашандра засмеялась: скоро ли она начнет забывать то, что хочешь забыть?
— Немедленно.
— Немедленно.
— Запись?
— Конец записи. Сохранить.
Вот так. Она могла бы пересмотреть все, но ей не хотелось вспоминать те десять лет. Теперь она сможет все это стереть. Так и нужно. Каковы бы ни были ее заботы в будущем, после получения ею премии и до встречи с Карриком ничего не произошло. Тех десяти лет напряженной работы и стремления к цели никогда не было у Килашандры Ри, резчицы Седьмой Гильдии.
Чтобы отпраздновать это освобождение от бесславного прошлого, Килашандра заказала еще пива. Компьютер сообщил, что у нее остался час до прихода Консеры. Она заказала то, что в меню называлось горячим питательным супом из овощей, и проверила свой кредит — что следовало не забывать делать регулярно — и обнаружила, что она еще в черном. Если она введет остаток поручительств Гильдии, у нее будет совершенно свежий баланс. Но ведь будут расходы на оборудование хрустального певца. Нет, лучше оставить те кредиты свободными.
Это напомнило ей о Шиллауне, и о дискуссиях по поводу кредитного дебета. Она набрала код отдела снабжения и заказала дополнительную обстановку, ковры с Гни, и к двум часам, когда Консера постучала в дверь, в комнате были стенные экраны, где смешивались самые разные элементы ледяной планеты с буйной флорой прожорливых планет Зобарона. Пугающий, но полнейший отход от действительности.
Консера, стройная женщина среднего роста, вошла в комнату, ахнула при виде экранов и вопросительно взглянула на Килашандру.
— Ох, разумно ли это? Мне бы и в голову не пришло соединить столь различные миры! Ну, пошли. У Него тяжелый характер, но без его уменья мы, певцы, оказались бы в ужасном положении. Он первоклассный мастер, и надо относиться с юмором к его причудам, — и она заскользила мелкими шажками по коридору. — Вы скоро узнаете, где что расположено. Мне кажется, очень приятно быть одной, а не в толпе, но у людей разные вкусы, — и Консера взглянула на Килашандру, чтобы увидеть, согласна ли она. — Конечно, мы отдалены от всех в Галактике, поэтому трудно найти кого-то совместимого по характеру. Вот восьмой уровень, где делается большая часть технической работы. В основном, естественно, для резчиков, потому что нам больше всех нужна техника. Вот мы и пришли.
Консера остановилась у открытого входа и с вроде бы неожиданной вежливостью пропустила Килашандру в маленькую комнату со стойкой, отгораживающей ее треть, а также с дверью, ведущей в мастерскую. Вход Килашандры, видимо, включил сигнал в мастерской, потому что в двери показался человек с красным лицом, испещренным угрюмыми морщинами.
— Вы и есть Килашандра? — спросил он и жестом велел ей подойти, а затем увидел идущую следом Консеру. — Я вам сказал, чтобы вы не ждали, Консера. Вообще нет такого острия, чтобы управлять им тремя пальцами. Отрастите, тогда и разговор будет. — Он сказал это так грубо, что Килашандра подумала, не перешло бы его недовольство Консерой на нее. — Покажите руки, — приказал он Килашандре. Она положила руки ладонями вверх на стойку. Мастер поднял брови, затем провел сильными пальцами по ее ладоням, растянул ей пальцы, чтобы увидеть, нет ли перемычек от постоянной практики, ощупал твердые мышцы вдоль кисти и большой палец. — Вы правильно пользовались своими руками, — сказал он, снова бросив предостерегающий взгляд на Консеру.