– Внешняя опасность не дает классификации кода 4, – обвиняющим тоном сказала Каригана.
– Совершенно верно, – ответила Борелла, – но здесь представлены две опасности Беллибрана, которые ФП требует от Седьмой Гильдии показать вам.
– Это худшее, что может случиться? – сурово спросила Каригана.
– Разве умереть недостаточно? – спросил кто-то из группы.
– Смерть есть смерть, от кристалла ли, от огня или грузовика, – сказала Каригана, пожав плечами, и тон ее был таким вызывающим, что не только Килашандра с раздражением взглянула на нее.
– Да, этот способ умереть может быть худшим, – сказала Борелла настолько задумчиво, что привлекла всеобщее внимание. Она слегка улыбнулась. – Идите за мной.
Зловещий коридор вывел их в небольшой полукруглый лекционный зал. Борелла поднялась на возвышение и жестом показала группе на сиденья, которых было втрое больше числа людей. Когда она повернулась к ним лицом, за ней развернулась широкая голография Беллибрана и его трех лун. Планета и ее спутники двигались достаточно быстро, чтобы продемонстрировать особый проход лун, когда все три сжато синхронизировали орбиты: синхронизация эта, очевидно, захватывала различные части планеты.
– Состояние кристаллизации, показанное в коридоре, наиболее распространенная опасность на Беллибране. Это случается, когда спора-симбионт попадает в неортодоксальную для Беллибрана экологическую систему и не образует правильного сочетания между нашей, основанной на углероде, биологической системой и основанной на кремнии экологии этой планеты. Такое сочетание – главное для работы на Беллибране. Если человек-хозяин правильно принимает спору-симбионта, а я уверяю вас, что другого пути нет, он испытывает значительное улучшение в визуальной активности, осязательной, нервной проводимости и клеточной адаптации. Первое имеет огромную важность для тех, кто становится резчиком кристаллов, «хрустальными певцами», если использовать галактический эвфемизм. Да, Каригана?
– В какую часть тела вторгается симбионт? Он кристаллический или биологический?
– Ни то, ни другое, а в случае удачной адаптации он вторгается в тело на клеточном уровне.
– А что случается в случае неудачи?
– Потерпите, я вскоре скажу и об этом. Как часть клеточного ядра, симбионт воздействует на структуру ДНК и РНК тела, заметно увеличивая срок жизни. Слухи, что хрустальные певцы бессмертны, преувеличены, но функциональная продолжительность их организма увеличилась на пятьдесят и более десятилетий против обычных норм. Адаптация создает иммунитет к обычным болезням, безмерно увеличивает восстановительную способность при структурных повреждениях. Сломанные кости и раны вроде моей, предупреждаю вас, являются частью ежедневной работы хрустального певца. Переносимость жары и холода также усиливается.
И боли, без сомнения, подумала Килашандра, вспомнив не только тест, но и как Борелла все время оттягивала платье, чтобы оно не касалось раны.
Голограммы за спиной певицы, показывающие неровную поверхность Беллибрана, сменились изображением одной из лун в ускоренном обращении, чтобы за несколько секунд были видны все двенадцать континентов.
– Что касается отрицательных сторон, то певец, акклиматизировавшийся и адаптировавшийся к симбионту, необратимо стерилен. Код ДНК изменяется, усиливая личную выживаемость в противоположность выживаемости расы… химическое изменение инстинкта, если угодно.
Каригана издала звук, похожий на кошачье выражение удовольствия.
– Другой, и в основном самый важный отрицательный фактор – певец не может оставаться слишком долго вне особой беллибранской экологии. Симбионт должен подзаряжаться в своей природной среде. Его гибель означает смерть хозяина – причем довольно неприятную, потому, что смерть от старости случается в период, относящийся к окончанию хозяином его жизненного цикла.
– Сколько времени певец может безболезненно находиться вне Беллибрана? – спросила Килашандра, подумав о Каррике и его нежелании возвращаться.
– Это зависит от силы первоначальной адаптации и варьируется до 4000 галактических дней. Певец не нуждается в большом отпуске, чем на 250 дней. Их вполне хватает для отдыха. Уверяю вас, вполне хватит для множества целей.
Килашандра, сидевшая позади Кариганы, увидела, как та набирает воздух для нового вопроса, но Борелла сменила голограмму: человек корчился в лихорадке, весьма напоминавшей ту, что терзала Каррика. Изображенный мужчина был охвачен сильнейшими конвульсиями. Фокус сосредотачивался сначала на его руках, потом на груди и лице, из атлета тридцати-сорока лет он превращался в морщинистого, высохшего лысого старца за то время, пока зрители переводили дух от изумления и ужаса.
– Это был один из первых удачно адаптировавшихся певцов. Он умер на Бейсасте, когда устанавливал релейную станцию черного кварца для этого сектора ФП. Тогда певец впервые уехал с Беллибрана на долгий срок, а эта специфическая опасность, к сожалению, еще не была известна.
– Вы знали его? – спросил Шиллаун, и это удивило Килашандру, потому что она подумала о том же.
– Да. Он тренировал меня в поле, – бесстрастно сказала Борелла.
Килашандра сделала мысленный подсчет и с удивлением оглядела прямую, безупречную фигуру их ментора.
– А Милки еще жив? – спросила Каригана.
– Нет. Он умер во время большого сдвига в Ряду, который носит его имя.
– Я думала, что симбионт хранит вас от поломанных костей и ран…
– Симбионт увеличивает способность регенерации, но не может приставить оторванную голову к телу, потерявшему всю кровь. При менее сильных повреждениях… – Она снова подняла платье над левым бедром.
Рембол ошеломленно присвистнул. Все увидели пурпурные кровоподтеки и рваную рану, теперь же ушибы были чуть желтоватыми, а рана явно затянулась.