– Вы удивлены? – спросил Рембол. – Надеюсь, нам не придется делить с ней квартиру.
Килашандра с испугом взглянула на него. На Фьюерте она, всего лишь студентка, имела право на уединение. Что же за мир этот его Ярро?
Другие пассажиры челнока быстро рассеялись. Борелла и ее спутник в яркой одежде направились к правой аппарели, в то время как две центральные заняла целая толпа прибывших.
– Вы не думаете, что из всех подходящих цветов в галактике можно было бы найти поярче? – спросил Шиллаун, догнавший Килашандру и Рембола.
– Полоса заметна, хоть и не цветная, – сказала Килашандра. – В сером цвете есть особенность… – она провела рукой по окрашенной линии, – и в текстуре тоже… Похоже, это неспроста.
– Да? – Рембол коснулся полосы. – Странно.
Каригана уже исчезла за поворотом, но они трое были еще в авангарде класса 895. Как глупо называться номером, подумала Килашандра, считавшая, что она навеки рассталась с классными комнатами несколько недель назад. И если она 895, а Гильдия существует четыреста стандартных лет, сколько же классов приходит в год? Неужели только два? И тридцать три человека в каждом классе?
Теперь, когда первое оживление высадки на Беллибран увяло, Килашандра стала замечать другие детали. Например, освещение было приглушенным, но таким чистым, какого она еще не видела. Крепкие сапоги Рембола и обувь Шиллауна не производили никакого шума на толстой пружинящей ткани, покрывавшей пол, а шлепанцы Килашандры лишь тихо шаркали.
Они прошли несколько уровней, которые были отмечены такими же тусклыми цветами. Килашандра решила, что должны быть какие-то веские причины для использования таких тусклых красок, но скат внезапно закончился большой комнатой, явно приемной для рекрутов, где стояли уютные кресла, а также располагался целый комплекс для развлечения и угощения, в противоположном конце зала находилась аудио-видео-кабинка.
Человек средних лет, в серо-коричневой одежде, с незапоминающимися чертами лица встал с кресла и подошел к рекрутам.
– Класс 895? Я ваш советник. Токолом меня зовут. До адаптации и конца занятий вы будете со мной. Со всеми проблемами и жалобами следует обращаться ко мне. Все мы члены Гильдии, но старший по рангу я. Будете повиноваться, думаю, грубым и несправедливым я не буду. – Его улыбка не вызвала у Килашандры никаких дружелюбных чувств, хотя она видела, что Шиллаун ответил улыбкой. – Маленький класс, ваши квартиры здесь. Приятно сообщить, что вы можете занять любую комнату по вашему выбору и подсоединиться к пище и питью. Начать работу завтра. Ориентироваться в этих удобствах сегодня. – Он показал на левый коридор: открытые двери отбрасывали пятна света на ковер. – Стоит только поставить отпечаток пальца на дверной замок, чтобы получить уединение.
Пока Токолом говорил, подошли остальные, и он начал свою маленькую речь сначала, а Килашандра сделала знак своим спутникам занимать комнаты. Рембол указал на первую дверь налево, закрытую и освещенную красным: это означало, что занявший комнату не хочет, чтобы его беспокоили. Каригана!
Фыркнув, Килашандра пошла дальше, почти в конец коридора, а затем указала Ремболу и Шиллауну, какую комнату намерена занять. Они двинулись к комнатам по обе стороны от ее двери. Она прижала палец к пластинке, почувствовала вибрацию, когда отпечаток был записан, и вошла в комнату.
– Эти удобства запрограммированы на соответствие любым изменениям в ваших жизненных функциях, – сказал приятный голос, более похожий на человеческий, чем механический. – Вы можете программировать блок питания и аудио-визуальные аппараты и сменить мебель и обстановку, если она вам не нравится.
– Я желаю только уединения, – сказала Килашандра.
– Запрограммировано, – последовал бесстрастный ответ. – Если ваше физическое здоровье изменится на мониторах, вы будете проинформированы.
– Пожалуй, скорее я проинформирую вас, – пробормотала сквозь зубы Килашандра и была рада, что не получила ответа. Вот и хорошо, подумала она, бросая рюкзак на постель. Некоторым нравится, чтобы голос отвечал на их праздные замечания, она же предпочитала святость тишины.
Квартира ее была так же хороша, как и гостевая на Базе Шанкила; несмотря на скромность обстановки, в ней было все необходимое: кровать, стол, стулья, секретер, экран три-ви, обычные аудиовизуальные установки, прорезь для подачи пищи возле стола, стенной шкаф. Санузел был просторнее, чем она предполагала, с глубокой ванной. Килашандра включила маленький факс-распределитель и просмотрела все варианты предлагаемых лосьонов, солей, духов и масел.
Она с большим удовольствием наполнила ванну душистой пеной и водой с температурой 35 С. Никогда не чувствуешь себя по-настоящему чистой, думала Килашандра, когда пользуешься душами на корабле или станции: всегда хочется как следует отмокнуть в горячей воде, в глубокой наполненной ванной.
Она обсыхала под струей теплого воздуха, когда Токолом возвестил, что был бы рад встретится с классом 895 в гостиной за ужином.
Весьма своеобразный синтаксис Токолома проявлялся только в спонтанных замечаниях, но полностью отсутствовал в потоке информации, которую Токолом обрушил на них во время еды. Он отказывался отклоняться от своей речи и отвечать на какие-либо вопросы или обращать внимание на Каригану, когда она предвосхищала его сообщения.
Всем, кроме Кариганы, было ясно, что прерывать Токолома бесполезно, а поскольку ужин представлял варианты горячих и холодных блюд, белки, овощи и фрукты, класс 895 слушал и ел.
Сначала Токолом распространялся о последовательности событий, которые произойдут с ними. Он описывал общие симптомы болезни, появляющиеся между десятью и тридцатью днями после появления на поверхности: головная боль, общая слабость, раздражительность, помутнение зрения и тугоухость. О таких симптомах следует немедленно сообщить ему, и больной вернется в свою комнату, где процесс адаптации будет проходить под наблюдением. Любой дискомфорт должен быть облегчен без воздействия на курс вторжения симбионта.