– Эта субстанция имеет тот же предел прочности и пропорции, как и черный кристалл, но у него отсутствуют другие достоинства. Сегодня вы должны научиться правильно установить кристалл в его кронштейн с достаточным нажимом, чтобы обезопасить его от вибрации, но не настолько сильным, чтоб помешать межмолекулярному потоку. – Он показал ей отпечатанную диаграмму. – Здесь указаны последовательность и конфигурация Трандомаукской связи. – Он постукивал по соответствующему блоку, когда указывал его место и повторял то, о чем вскользь говорил Ланжеки. – Номера Один и Два, самые маленькие, будут стоять на рудничных станциях, номер Три – на газовой планете-спутнике, номер Четыре – на ледяной планете-спутнике, а Пятый, самый большой кристалл, установят на обитаемой планете. Вы, и только вы будете заниматься их установкой.
– Такова политика Гильдии?
Как много должна она усвоить в этой сложной профессии!
– Среди других соображений играет роль и то, что в системе Трандомаукс нет ни одного технически подготовленного человека, – голос Трега был полон неодобрения.
– Я думала, что установкой ведает Торговый отдел.
– Обычно – да, – лаконично отозвался он, сразу предупреждая ее дальнейшие вопросы.
– Ну, я не думаю, что на меня навалили бы такую работу, если бы я не потеряла сани и не приближался бы Пассовер.
Трег и бровью не повел на ее жалобное замечание.
– Запомните мои слова, – посоветовал Трег и неожиданно хмуро добавил, – если хотите.
Устанавливать кристаллы в мягкие гнезда было не таким простым делом, как казалось сначала, но спустя некоторое время Килашандра усвоила, что ничто в Седьмой Гильдии не было таким простым, как выглядело. Как бы то ни было, вечером, когда от напряжения болели шейные и спинные мышцы, а руки дрожали от лишнего движения и глаза жгло от сосредоточенности, она осознала, что поняла, с чем имеет дело.
Она философски отнеслась к словам Трега и решила, что завтра с утра повторит упражнение. Она должна быть предельно точной во время настоящей установки. Член Гильдии должен поддерживать репутацию, и ей следует быть на высоте по стандарту Трега, даже если это станет ее первой и последней установкой. Поскольку ее мнение совпадало с мнением Трега, теперь она не боялась его укоров.
Ланжеки явился к ней снова на вечерний «заглот», но, покончив с едой, извинился и ушел. Она даже не слишком огорчилась, потому что страшно устала.
На следующий день она удостоилась ворчливого одобрения за быстроту, точную и профессиональную установку в границах произвольно назначенного им времени.
– А почему бы не потратить больше времени? – резонно спросила она. – Установка связи между людьми – событие.
– У вас не будет времени, – пояснил Трег. – Из-за отклонения гравитации. Там никогда не бывает времени в запасе.
Он не дал ей возможности задать ни единого вопроса, а поклонился и вышел. Может, ей удастся разговорить Ланжеки… если, конечно, придет обедать с ней.
Обедать? Сейчас она мечтала о втором завтраке. Проходя через главную тренировочную комнату, она увидела, что Рембол только что закончил диагональный рез под руководством Консеры.
– Скоро пойдете завтракать? – спросила их Килашандра.
– Всегда готов! – ответил Рембол.
Консера засмеялась.
– Заканчивайте последний рез.
– Займи для нас стол. – Рембол махнул рукой Килашандре и перевел свое внимание на работу.
Килашандра обнаружила, что в столовой много народу: столы были заставлены блюдами, что свидетельствовало о проблеме симбиотического инстинкта. Она собиралась заказать что-нибудь, и пока искала свободный стол, большая группа освободила кабинку. Килашандра поспешно заказала себе еду, взяла стакан и кувшин пива, которые и поставила на стол, чтобы его не заняли. Затем получила свой заказ и уже ела, когда вошли Рембол, Консера и еще двое из класса 895.
– Хорошо иметь новых членов, – сказала Килашандра, поднимая стакан с пивом, – которые напомнят нам о том, что мы забыли. Но я не думаю, что мы забудем о ярранском пиве.
Рембол поднялся.
– Давайте встанем и провозгласим тост за тех, кто варит ярранское пиво. Пусть их всегда вспоминают!
Все шумно встали, и вскоре стол был заставлен вновь заказанным пивом.
Килашандра даже раскраснелась от возникшего чувства товарищества: она часто ощущала его в Музыкальном Центре, но никогда не придавала ему большого значения. Она подумала, что у Рембола особый дар всякий пустяк сделать поводом объединить всех. Она мало говорила, много улыбалась и ела в такой хорошей компании с еще большим аппетитом.
Поскольку она сидела лицом к залу, она начала определять различные группы членов Гильдии и певцов, явно только что явившихся из Рядов. Некоторые выглядели изможденными, нервными, смущенными, другие появлялись в весьма хорошем настроении, но столь же недовольные обилием народа. Первые нарезали слишком мало, чтобы уехать с Беллибрана, решила Килашандра, а другие – вполне достаточно. Борелла с Олином и другой парой выделялись шумным весельем. Килашандра заметила, что они перебрасывались шутками, а затем взрывались смехом, насмешливо поглядывая на остальных обедающих.
Хотя Рембол шутил с Консерой и Сили, он обратил внимание на стол Бореллы.
– Ты знаешь, – вполголоса сказал он Килашандре, – она не помнит никого из нас.
– Знаю. Она бывала в Рядах еще с тех пор, когда мы были рекрутами.
– Но ведь это было всего несколько месяцев назад. Неужели мы тоже так быстро потеряем память?
Килашандра знала, что не простит Бореллу, но не собиралась говорить об этом Ремболу.
– Борелла давно режет кристалл, Рембол. Кстати, ты начал свои личные записи? Правильно. Это возможность запомнить самое важное.
– Интересно, что она считает важным? – сказал Рембол, глядя на Бореллу прищуренными глазами.