Дик, фыркнув, одним движением надел мне шляпу на голову, закрывая от припекающего солнышка и отвлекая от развалин.
– Да они тут с ума посходили, но крайне удачненько так, признаю, – вот по ком не успела соскучиться, так это он.
Прислонившись к опоре крыши, Лютер лениво жевал какую-то травинку, глядя на окружающих сверху вниз. Ни капли почтения, лишь презрение и лень.
– Сама взгляни, вон, на вышке трепыхается, – большим пальцем указал он куда-то в небо, в сторону пристани. – Честь, гордость и бла-бла.
Непонимающе нахмурившись, шагнула вперед, выходя на середину дороги и, закинув голову и придерживая шляпу, посмотрела в указанном направлении, чувствуя, что глаза мои начинают быстро округляться.
Черный флаг с черно-белым черепом в окружении четырех лепестков? Перьев? – не пойми чего, в общем, и с какими-то завитками внутрь между ними, весело ловил ветер, развеваясь и танцуя. Зеленый, красный, желтый и синие лепестки-крылья ярко сверкали на черном фоне, привлекая внимание. На черном фоне у черепа был белый глаз, на белом – черный.
– Че за Малевич, мать вашу, и какого хрена в общем!? – не сдержавшись, прокричала я, резко поворачиваясь к ребятам и глядя на них непонимающим взглядом.
– Ну, второй неофициальный флаг у нас та двухголовая птица с коронами, которую ты как-то рисовала, помнишь? Птица Рок, – Дик довольно улыбался, наблюдая мою растерянность. – Мы посовещались и решили, что это божество будет для нас как нельзя кстати. Поэтому, на нашем главном парусе изображена она.
– Да против меня санкции введут за плагиат, арабы вы ненормальные… – присев, схватилась за голову, после, ухватив шляпу за поля, постаралась посильнее ее натянуть, чтобы не видеть никого и ничего.
– Не понимаю, о чем вы, леди капитан, – вперед вышел наш врач, неожиданно бодро, для меня, входя в диалог. – Нам стоит поспешить – путь неблизкий, вглубь острова, и лучше бы нам вернуться до того, как вокруг стемнеет. Здешние хищники, зачастую, еще и ядовиты.
– Да, хорошо, конечно, – глубоко вздохнув, я поднялась на ноги и, не реагируя на хихикающего Лютера, кивнула ребятам, призывая к действию. Те так же понятливо кивнули и, передав мне чехол с винтовкой и рюкзак с патронами, целенаправленно потопали через город.
– Я бы тоже начал стенать, если бы моим пиратским гербом стал двухголовый мутант, – тихонечко пропел зеленоволосый, пристраиваясь в арьергарде. Но больше ничем не дополнил. Наверное, боялся того, что за непочтение можно было и по шее словить.
*5 сентября
13.1.
К часу мы, матерясь сквозь зубы и попеременно выдергивая разнообразные колючки из различных мест, наконец-то дошли до места икс. Барьер Лютера несколько раз хорошенько помог нам, хоть и переходить по созданному им мосту я решилась только с ним же под ручку – недоверие никуда не ушло, вспомнить хотя бы то, что его к грифонам никто вообще не звал.
Перед нами высился вулкан. С множества сторон меня тихо звали обломки обсидиана, поблескивающие в свете солнца. Решив, что в случае чего наведаюсь к ним потом, требовательно посмотрела на нашего провожатого, вышедшего вперед и начавшего бить земные поклоны вулкану. При виде малыша-грифона он тоже долго завывал что-то непонятное, танцуя вокруг него и всех нас за компанию. Нил был несколько смущен, но ничего поделать не мог. Мы тоже, по тем или иным причинам: Шура следил за местностью, Михель что-то конспектировал в своем маленьком блокнотике, Лютер зевал, а я все еще переваривала информацию о флагах. Дик тихо чистил ногти карманным кинжалом. Один врач был спокоен как удав, оптимистичным взглядом окидывая открывшийся нам, с нашего холмика, пейзаж и явно прикидывая, сколько ядовито-кусачего или просто растущего, мы можем встретить.
– Великие звери, коим дарованы крылья, впереди, на горячих камнях, о, команда Хрустальная, с птицей на знамени! – это было первое предложение на нашем языке. Да еще такое длинное…
– И, что нам ждать? – Шура вышел вперед, окидывая окружающее нас внимательным взглядом.
– Короли этого острова сами решат – я не в силах даже посметь! – отшатнулся провожатый. Впереди, в легкой дымке исходящей от вулкана, кто-то заклекотал, из-за чего грифон в руках Нила встрепенулся и закричал в ответ, маша небольшими крылышками.
Абориген бухнулся на колени и уперся головой в землю, что-то быстро бормоча на своем. Нам оставалось лишь непонимающе поднять головы и…
– Твою мать, Неонил Фарнир, твою мать! – на выдохе простонала, понимая, что я не хочу оставлять себе этого детеныша, даже если его родители нам заплатят.