Как же я не люблю кому-то уступать в чем-то...
— Эй, Соня, подмени! — Чейз, пользуясь тем, что я за ним хвостом вилась, когда на кухне жарилась курица или появлялись помидоры — мои извечные слабости, кивнул на плиту. Естественно, меня радовали одним-другим кусочком, за что, впоследствии, и спрашивали.
Отставив чашку с неизменной мелиссой и мятой в сторону, поднялась из-за стола, проходя к плите и принимая руководство над жаркой блинчиков. К счастью, с ними я кое-как справлялась, во всяком случае, даже это было гораздо проще и менее травмоопасно, чем когда меня поставили нарезать овощи.
Грустно рассматривая очередной запекающийся кругляш, неожиданно поймала себя на том, что вокруг как-то слишком тихо. А потом снаружи грянуло множество выстрелов и взрывов, заставивших быстро присесть на месте, в последний момент избегая нескольких осколков, пробивших стену над плитой и снесших курируемую мной сковороду. Рядом на пол осел Чейз, прижимая руку к пробитой груди и пуская ртом кровь. Рванувшие к нему на полусогнутых, Тауп и Майк начали над ним хлопотать, зажимая дыру и помогая вдохнуть воздух.
Я замерла, круглыми глазами глядя на суетящихся мужчин и то, как бледнеет повар.
Корабль сотрясся еще раз — в этот раз в ответ гавкнули уже наши пушки, на пару мгновений перекрывая остальной шум.
— Зовите Коула! — рявкнул сидящий в соседнем углу Люк, оперативно выковыривая спрятанное под столом ружье и пули с порохом. — Соня!
— Иду! — пискнула, отмирая и на четвереньках выскальзывая наружу, где пугливо заозиралась по сторонам.
— В сторону! — мимо меня быстро промелькнуло две пары ног, обутых в высокие сапоги.
Звон от сталкивающего оружия стоял офигительный, дезориентируя и мешая разобрать вообще что-либо. А тут еще и какой-то просветленный бородач обнаружил мою скорбную тушку, ползущую вдоль стены, и попытался пристрелить, промазав лишь на пару сантиметров, встопорщивая доски стены у меня над головой. Правда, тут же поплатился за это, начиная крутиться юлой на одном месте, силясь отодрать от себя вцепившуюся ему в лицо крысу — Меллот явно дала команду хвостатому спецназу. До выхода оставалась еще пара метров, когда кто-то ощутимо ударил по ребрам, не ломая, но заставляя болезненно скорчиться на одном месте, подтягивая колени к себе. Твою же мать, ты, тварь немытая! На ноги тут же вздернули, притягивая к себе и упирая дуло пистолета в висок.
— Не двигаться, иначе, ваша подстилка лишится мозгов! — какая глупость...
Ребята, находящиеся в помещении, взглянули на чуть взгрустнувшую меня — стереотипы о женщине на борту корабля начинали напрягать, и, получив в ответ удивленное выражение лица и отрицательный кивок головой, понятливо хмыкнули и повернулись обратно к своим противникам, ещё не до конца осознающим всю прелесть ситуации.
— Вы меня не слышали? Не сме... Аргх! — мужик за моей спиной вздрогнул, захлёбываясь на полуслове и мне пришлось, вырвавшись из ослабевшей хватки, быстро отпрыгнуть в сторону, втягивая обратно шипы, выросшие на спине. Захватчик рухнул как подкошенный, унеся с собой еще двоих зазевавшихся. Остальные были куда как подкованнее, набрасываясь на ребят с большим энтузиазмом.
Мда, таких на испуг не возьмешь.
Вылетев по ступеням наверх, с ужасом на лице вписалась в самую гущу сражения, только волей случая не теряя голову в первые секунды. Причем, в прямом смысле: парень с огромной секирой и ярко-огненным причесоном на голове явно не был предрасположен к такому чувству, как жалость или, хотя бы, мера: оружие было высотой с меня. Пискнув, я откатилась в сторону, с замирающим сердцем наблюдая то, как лезвие врезается в доски палубы рядом, пробивая ее где-то на глубину моей ладони. Вскинув голову, увидела, как парень искривляет губы, глядя на меня.