Она встала, собираясь уйти, но Ланг остановил ее.
– В таком случае, я еще не закончил с вами. Можно сказать, что я даже и не начинал.
Когда Джоан вышла из кабинета врача, Андерс лез уже на стену. Глаза ее блестели от недавних слез, щеки слегка порозовели, но чувствовала она себя относительно спокойной.
– Что он с тобой делал там целых полчаса?!
– Провел обследование, взял анализ крови и тому подобное.
– Ему же сказали проверить тебя на беременность, а не на пригодность для полета в космос, – продолжал злиться Андерс. – Чертовы врачи. Почему они никогда не делают того, что им говорят?
– Он сделал то, что я просила.
– Ну? – нетерпеливо спросил Андерс.
Джоан подняла на него глаза, и в них Андерс прочел ответ. Он был ошеломлен. Джоан приготовилась услышать обвинения в свой адрес, но их не последовало.
– Ты точно беременна?
– Точнее не бывает. Извини, ты, наверное, надеялся услышать другой ответ.
– Какие там извинения! – радостно воскликнул он. – Это потрясающе.
– Ты так считаешь? – удивленно проговорила Джоан. – Все это слишком быстро и рано. Сейчас ты в восторге, а потом скажешь, что я специально подстроила это, чтобы женить тебя на себе.
– Забудь об этом.
Если бы он знал, как я хочу этого! – подумала Джоан. Но это нелегко. Слишком много обидных, несправедливых упреков слышала я от него, чтобы в один момент вычеркнуть это из своей памяти.
– Какими бы ни были твои мотивы, что бы тобой ни двигало, ради…
– Мои мотивы? – перебила его Джоан и презрительно рассмеялась. – Не успела я забеременеть, как ты уже попрекаешь меня этим.
– Ты неправильно меня поняла. Я имел в виду что… – Андерс замолчал и вдруг резко сказал: – Здесь не место для такого разговора.
Они поехали в ресторан. Это было одно из тех скромных на вид зданий, на которые обычно мало кто обращает внимание. На самом деле здесь находился фантастически дорогой ресторан, обслуживавший избранную публику. Андерс провел Джоан в отдельный кабинет, и не успела Джоан сесть, как он заговорил:
– Я имел в виду, что наш брак не совсем обычный. – Он говорил без всякого подтекста, и Джоан была рада, что они наконец-то открыто признали этот факт и вообще заговорили на эту тему. – Что бы ни было в прошлом, пора уже забыть об этом и начать заново. У нас будет ребенок. После понесенных нами утрат в нашей жизни появится что-то хорошее, положительное. Почему бы нам не смотреть теперь в будущее?
– Забыв о прошлом? – спросила Джоан. – Я не такая, как ты, Андерс. Я не могу идти вперед, не думая о том, что было раньше. Ты ничего не рассказываешь о себе, ты даже не хочешь поговорить со своим врачом о результатах вскрытия Брэндона.
– Мы можем посвятить сегодняшний день себе? Я знаю, что этот брак был заключен ради Джойс, но разве, – Андерс поднял ее левую руку и покрутил на пальце обручальное кольцо, – мы не можем начать все сначала? Начать наш брак с нуля?
– Ради будущего ребенка?
Андерс покачал головой.
– Ради всех нас. Я хочу, чтобы ты была счастлива, Джоан. Если мы оба захотим этого, то у нас все получится. Должно все получиться, – настойчиво повторил он.
– Я тоже так думаю, Андерс, – согласилась она. – Именно поэтому я хочу вернуться на работу. – Она заметила, как он моментально напрягся, но не стала задерживаться на этом. – Я стараюсь найти свое место в совершенно незнакомом для меня мире. Но мне нужна поддержка, нужны мои друзья и какие-то другие привычные для меня вещи. Ты прав, я, возможно, хочу также доказать, что я самостоятельная личность, что не завишу полностью от тебя. Но не это главное. Я просто люблю свою работу.
– Моя мать ненавидела работу, – неожиданно произнес Андерс.
Его признание поразило Джоан. Не столько то, что он сказал, сколько сам факт, что он впервые поделился с ней информацией – и о ком? О своей матери.
– Никто не знал об этом. Даже отец считал, что она любила свою работу, и, я думаю, так оно и было какое-то время. Это она положила начало семейному бизнесу, – с гордостью добавил он.
– Она, очевидно, была очень умной женщиной.
– У нее была потрясающая интуиция, острый глаз и великолепные организаторские способности, – сказал Андерс. – Я унаследовал от нее кое-что. Я знаю, например, какая бытовая техника будет пользоваться спросом через полгода, знаю, какие книги каких авторов стоит закупать, хотя они пока мало известны, знаю, на сколько нам нужно увеличить объем перевозок в следующем квартале, и так далее. Это сейчас «Рейнер индастриз» является империей, а начинали мама с отцом с небольшого магазинчика. Фирму, собственно, создала мать, отец был просто при ней. Я думаю, моими первыми словами были «проценты, дивиденды, рыночная стоимость». – Андерс рассмеялся.
– Значит, ты часто общался с ней? – спросила Джоан.
– Я понимаю, почему ты спрашиваешь об этом. Эллис рассказала тебе совсем другое, разумеется. Да, мать иногда забирала меня из детского сада и привозила в свой офис. И, когда я стал старше и уже учился в школе, а она работала как лошадь, потому что бизнес постоянно расширялся, она все равно каждый вечер приходила домой, а утром целовала меня и Брэндона перед уходом на работу.
– Но что-то случилось, если она возненавидела свою работу? – мягко спросила Джоан, увидев тоску в его глазах.
– В один прекрасный день любимое занятие, можно даже сказать, увлечение превратилось в обыкновенную рутину. Руководство компанией, состоявшей из трех подразделений, лежало фактически на ее плечах, да и, как ты понимаешь, существование Эллис не прибавляло ей здоровья.
– Эллис? – удивленно произнесла Джоан.
– Она была любовницей отца. По-настоящему он никогда не работал. Добытчиком в нашей семье всегда была мать. Он был не у дел, и ему стало скучно. Во всяком случае, так он оправдывал свою интрижку на стороне. Вечером, за день до смерти, мама жаловалась на головную боль. В последнее время она вообще выглядела очень уставшей, но ей приходилось вставать утром и ехать на работу, где ее ждали неотложные дела, – она ведь была главой компании. Так вот, в тот вечер я застал ее в кабинете плачущей. Тогда я и узнал, что ей известно об измене отца. Она сказала, что смертельно устала, что ей хочется только одного – лечь и заснуть, что после Рождества она изменит свой образ жизни. На следующий день она умерла. Врачи сказали, что у нее произошел инсульт и что это могло случиться в любое время. Но я так не считаю. Если бы она не работала как вол, если бы не довела себя до состояния загнанной лошади, она бы не заработала этот проклятый инсульт.
– Ты не можешь знать этого, Андерс. – Джоан старалась утешить его, в то же время понимая, что он не слышит ее. Она уже думала, что их разговор закончился, но Андерс опять удивил ее.
– Неполный рабочий день, Джоан. Если ты в самом деле не можешь обойтись без этого, то только при сокращенном количестве часов. – Он смотрел на нее просящими глазами. – Но как только ты почувствуешь, что тебе становится тяжело, что ты с трудом встаешь по утрам, то…
– Я сразу уйду из школы.
– Пойми, ты ничего не должна доказывать мне, но если тебе это действительно так необходимо…
– Да, сейчас мне это нужно, – твердо отвела Джоан. Теперь, когда Андерс смягчился немного, еда позволил ей заглянуть в свой внутренний мир, она, впервые с того дня, как полиция приехала к ней с печальным известием, позволила себе расслабиться.
– Ты должна почаще смеяться, – сказал Андерс, беря Джоан за руку, – тебе это идет.
– Просто мне очень хорошо сейчас.
– Я хочу, чтобы ты была счастлива, – сказал Андерс. – Чтобы мы все – ты, я и Джойс – были счастливы.
– Я тоже этого хочу.
Андерс отпустил водителя, и они, взявшись за руки, пошли домой пешком. В теплом воздухе тихого позднего вечера витала надежда. Сейчас между ними была полная гармония, они были похожи на молодых влюбленных, уверенно шастающих в свое будущее. Джоан еще никогда не чувствовала себя такой счастливой.