В общей суете я не услышала, как сзади ко мне кто-то подошел. Низкий, с легкой хрипотцой голос обозначил присутствие своего владельца, а слова удивили меня. Похоже сегодня день всепрощения.
- Прости МакКайла, я был резок, - сказал он. – Никак не могу привыкнуть, что едва преступившая рубеж взрослого возраста девица выросла в сильную волчицу и более не нуждается в помощи.
- Я не обижена. Этим миром правят мужчины. А вы в своем праве, - неспеша мы шли к конюшне, лошади были в мыле и ждать, когда им займется штатный конюх, занятый суетой – преступная халатность. Я кликнула мальчишку, рыжий и вихрастый он напоминал мне брата, и вручив ему пару медяков указала на нуждающихся в заботе подопечных. – В моих способностях сомневались и прежде.
- Тем, в ком силён зверь до сих пор тяжело посылать самку на бой. Я просил отца изменить закон, ты знаешь, он был актуален в Тёмные времена***, сейчас мир.
- У нас должен быть выбор, Бьерн.
- Три из двух дюжин Кайла, - откуда, демоны его дери, он знает о тех из нас, что предпочли найти женихов и родить, нежели окончить обучение и самим вершить собственные судьбы. Он следил за мной?
- Не следил.
- Я что сказала это вслух?
- Нет, - растревожил душевные струны хриплым смехом медведь, - но догадаться было не сложно.
Замкнутое пространство стойла лишило меня возможности маневра, но пока я была занята делом, рассёдлывая кобылу, Генрих лишь наблюдал. Его близость волновала меня, а чуткий нос волчицы улавливал густой, приятный запах мужчины, аромат лесных трав, штормового моря и вьюги. Я невольно сделала шаг назад силясь не соприкоснуться с ним в тесном пространстве конюшен, но где-то глубоко внутри стало разгораться пламя потушить которое мне было не под силу.
Я чаще задышала, пытаясь справиться с головокружением и сжала кулаки, впиваясь до боли короткими ногтями в мягкую кожу ладоней. Сил, бороться со стихией невыносимого желания, впервые обрушившим на неопытную меня – не было.
Светлые глаза цвета восточного камня, нефрита, без устали наблюдали за моими неумелыми потугами справиться с собой, хотя и Бьерн уже не был расслаблен как раньше. Его рука, ранее вальяжно придерживающая колонну-опорку стойла, теперь до хруста сжимала отнюдь не хрупкое дерево, что в щепы крошилось под его пальцами, а красивые черты благородного лица хищно заострились.
Я с трудом понимала, что происходит: до Двух Лун было еще далеко, в остальной период я могла себя контролировать даже без трав, но этот мужчина рождал во мне неведомые доселе ощущения. Генрих первым шагнул вперед, едва не касаясь меня, но вместо объятий или поцелуя, коих, признаться, я ожидала с замиранием сердца, он разжал мою сведенную в кулак руку, словно раскрывая бутон цветка сомкнувшего деликатные лепестки в преддверие грозы, и поцеловал глубокие отметины от ногтей.
Теплые губы сменил язык, щекоча и оставляя влажные отметины, а уж когда на коже сомкнулись, впрочем, не причиняя боли, острые зубы, я вслух застонала, ругая себя за несдержанность. Линии на ладони перетекли на сгиб запястье. Мне так хотелось притянуть его к себе и зарыться пальцами в его волосах, прочно запутаться, словно муха в паутине, и не желать освобождения. Грудь заныла, требуя ласки, жесткая ткань нижней рубахи касалась нежной плоти даже сквозь мягкое белье, соски болезненно сжались.
Хагалаз полыхнул ледяным пламенем у солнечного сплетения, рождая невероятно по силе желание, мужчина придвинулся ближе, и его твердая эрекция плотно прижалась к бедру, охне одна я мучаюсь от жажды
Где-то рядом забрехали собаки, на мгновение отвлекая меня от горячего мёда удовольствия. Я резко выдернула руку у изумленного мужчины. Его бледные глаза светились в полумраке, пугая силой желания, а могучая грудь вздымалась, словно кузнечные меха, доказывая, что не только я попала в ловушку влечения.
- Нет, - сказала я. – Ты практически вступил в союз
- Тебя останавливает лишь это? Сговоренный еще в детстве брак с невестой, которой больше по сердцу мой брат? – грустно улыбнулся Бьерн.- Не только. Я не гожусь на одну ночь Генрих
- Ах да, совсем забыл поздравить вас со скорой помолвкой, - отпрянул от меня медведь, словно обжегшись. – Ваша матушка в совершенстве владеет умением устраивать вашу судьбу.
- Вам прекрасно известна способность моей матери всё решать без моего участия
Развернувшись, вышла из конюшни, не оборачиваясь и давая себе слово, выбросить из головы воспоминания о своей слабости, но ледяная рука разочарования прочно сжимала в тисках наивное сердце, надо признаться хотя бы самой себе, я желала этого мужчину больше всего на свете.