— Бодиль, кажется, согласна со всем. — Я подошла и села на кровать возле него. — Тот парень, Хельг, выглядит полнейшей змеей, но я думаю, что она настоит на отправлении несколько мужчин, а этого будет достаточно, чтобы значительно навредить армии Виктора. Мы сможем даже остановить их прежде, чем они доберутся до Дольдастама.
— Потом, конечно, нам еще придется вернуться и как-то избавиться от Мины, но это уже другая проблема для другого времени. Будем решать проблемы по мере их поступления, — сказала я.
— Ты права, — смягчился он, но по-прежнему выглядел расстроенным.
Когда Блэк поднял на меня взгляд, он казался таким несчастным. Его серые глаза никогда прежде не выглядели такими мягкими и печальными.
Рукав платья сполз с моего плеча, обнажив шрам на левом плече, он протянул руку и прикоснулся к нему. Странная дрожь прошла по мне, когда он дотронулся тонкого рубца.
— Это из-за меня, не так ли? — спросил он глухо.
Я кивнула:
— Да.
— Мне жаль, белый кролик. — Он провел пальцами вниз по шраму к ключице, и это заставило дыхание замереть в моем горле, затем он опустил руку. — Я никогда не хотел причинить тебе боль.
— Почему тебя волнует, что ты ранил меня? — спросила я, заставив себя улыбнуться. — Ты даже не знал меня тогда.
Ночь, когда Константин пытался убить моего отца, была четыре долгих года назад. Я тогда была пятнадцатилетним подростком в школе следопытов, тогда как он был старше и был членом элиты Хёдраген. Мы вращались в совершенно разных кругах, и я сомневалась, знал ли он мое имя, когда нанес эту рану на моем плече.
— Ты выглядела такой полной надежд той ночью. Твои глаза были такими большими и синими, когда мы разговаривали. — Он улыбнулся, выглядя одновременно страдающим и задумчивым. — Весь мир принадлежал тебе в то мгновенье.
Тогда была, на самом деле удивительная ночь. Я чувствовала себя пьяной от счастья, и разговор с Константином усилил это. Конечно, это было до того, как все рухнуло.
Его улыбка растаяла.
— И увидев твое лицо, когда ты смотрела на меня с твоим отцом… Я разбил тебе сердце.
— Я… — Я собралась спорить, но именно сейчас поняла, что это была правда. Он разбил мне сердце. Я тяжело сглотнула и отвела взгляд.
— Почему та ночь? — спросила я. — Почему ты должен был это сделать, когда я была там?
— Мина уговаривала меня сделать это несколько недель, и у меня появилась возможность.
— Он поколебался, прежде чем добавить. — Я едва не довел это до конца, и, если честно, я думаю, что моя попытка была слабой. Вот почему твой отец был еще жив, когда ты вошла.
— Ты знал, что это было неправильно, — сказала я. — Как ты вообще смог решиться на это?
— Я любил ее и был готов сделать все, о чем она просила. — Он глубоко вздохнул. — Но это не может быть любовь, не так ли?
— Не уверена, что я та, у кого ты должен спрашивать. Никогда не была сильна в вопросах любви.
Константин сел, придвинувшись ко мне ближе. Он оперся на одну руку, а вторая покоилась прямо рядом с моим бедром. — Я знаю, что не могу получить прощение. Но как ты думаешь, смогу я когда-нибудь загладить свою вину?
— Я не знаю, — призналась я, встречаясь с ним взглядом, несмотря на то, что это мешало мне дышать. — Но я прощаю тебя.
— Ты не обязана делать это, — мягко сказал он.
— Я знаю. Но я хочу этого.
Он опустил глаза, и я резко встала. Воздух была настолько плотным, что я остро ощущала его близость. Затем подошла к окну, повернувшись к нему спиной, и вдохнула свежего воздуха.
И со смешанными эмоциями задумалась, как долго еще мы с Константином будем заперты в этой комнате.
Глава 13. Тоска
Я проснулась с рукой Константина, обнимающей меня. Не знала, как или когда он положил ее, но она была — сильная и уверенная — на моей талии. Аккуратно и тихо, так, чтобы не разбудить его, я выскользнула из-под руки и встала.
Полная луна ярко светила в ночном небе, купая нашу камеру в белом свете. Константин спал в одних трусах, прикрытый лишь тонкой простыней, потому что жара стала еще более гнетущей. Я спала только в майке и трусиках, но пыталась сохранять между нами расстояние.
По-видимому, это не работало.
Стоя возле окна, я мгновенье наблюдала, как спит Константин. Его локоны лежали вокруг лица, темные ресницы трепетали во сне, обнаженный торс был хорошо накачан — нельзя отрицать, что Константин — красивый мужчина, особенно, когда спит.
Но что-то в этом мгновенье заставило меня подумать о Ридли, как я украдкой выбиралась из кровати холодной ночью, когда все, чего я хотела, это остаться с ним в кровати навечно. И, несмотря на чувства, которые Константин, казалось, всколыхнул во мне, я все еще чувствовала то же самое. Я все еще хотела быть с Ридли больше всего.