— Нет. Я уже закончила, — возразила Жанна. — То чистое, что в нем осталось, предстанет перед нами. Лучше отвернитесь.
— Отец… — тихо прошептала Ника, приходя в себя.
— Сознание возвращено, — механическим голосом отозвалась Жанна. — Временное погружение в сон окончено, — после повернулась к шару. — Покров — снять.
Белый шар расползся, тая и обнажая одиноко стоящую фигуру. Считай скелет.
Повисла пораженная тишина, в которой раздался удивленный присвист.
— Папа, — вскинув голову, неверующе посмотрела на бывшего короля Ника, начиная плакать. — Почему?..
— Сидеть в грязи, когда можно править? Оставь эти ошибки себе! — хрипло рассмеялся Руз.
Вернее, то, что он него осталось, а теперь, немного постояв, осело на паркет. Что же там, в его разуме и Тьме такое было, раз он ТАК сильно изменился? Или же, все рассказы Ники о добром папочке были ложью, созданной Рузом для обмана всех и вся? Почему же он тогда сразу не накрыл всех их, а давал возможность и дальше строить Наполеоновские планы? Неужели, вот это светлое, что осталось, и останавливало его?
Или же, ему просто было выгодно то, что здешние партизаны тихо закупались оружием, отдавая деньги еще одной стороне конфликта, которой все это было более чем выгодно? Не значит ли это, что только что мою ниточку к хозяину Мавра оборвали? Выходит ведь все именно так.
Ар-х! Кажется, у меня начинает реально пригорать. Этому ублюдку из мафии придется со мной хорошенько объясниться — тут уже прямое влияние намечается, а ребята, которые воевали со мной плечом к плечу, неплохие существа. Так что это уже просто подобие мести за ребенка и Нила, это тихое объявление войны. Найти бы его только. Пуля у меня для него всегда отыщется.
— Я же… Я ради тебя… — Ника замолчала, уткнувшись носом в холку кошки. Послав мысленную команду зверю отнести девушку к команде медиков — пусть ищет, медленным шагом прошла к телу Руза и, остановившись в паре шагов от него, задумчиво вынесла вердикт: усох нахрен.
— Ты пал. Ошибкой было становиться королем вообще.
— Нет, я сделал все правильно. И они подтвердили. Они сказали, что я прав, я не ошибся. Но… Почему же мне теперь так больно!!!!??? — неожиданно громко проорал он. — Почему вы не помогаете мне! Асила, ты обещал!!! София!!! Ты…
Я тихо усмехнулась.
— Ошибка. Меня зовут Соня и никак иначе, — перебила его, всаживая в него спицу и холодно глядя в затухающие глаза. — Игра окончена. Мы победили.
3.2.
— Арх!! Да что это за писанина такая, через задницу?! — воскликнула, взлохмачивая волосы на голове. — «… аж емсли окунуть в геенну воды горячительной, тож буде же…» А по-человечески не судьба?! — я была на грани истерики.
Бой за освобождение Острова Неба от гнета злого монарха, впоследствии оказавшегося родным отцом Ники, отгремел три дня назад, и теперь огромный замок восстанавливался в спешном порядке. Некоторые жители острова были крайне недовольны сменой власти, но там уже вмешалась группа, которая была по-тихому послана в город — разбираться с патрулями стражи. Ну, заодно и бунты подавили — большинство жителей, все же, прекрасно знало о настоящей ситуации и о том, что давние герои были изгнаны, а потому настоящего короля — Артура, приняли на ура. Он был не просто королем — он жил среди простых людей и знал, что им нужно и как они думают. Парень, двадцати пяти лет от роду, был воплощением богатырей из русских сказок: там тебе и косая сажень в плечах, и взгляд зоркий, и размер ноги под пятидесятый. Бороды, правда, не было, но это не мешало детине выглядеть внушительно и величественно — те, кто во дворце еще остались и желали быть верными своему монарху, после за ним хвостиком ходили, во все глаза рассматривая — предыдущие-то короли вообще на его фоне Чахликами Нэвмэрущими казались. Хватка у его величества тоже оказалась богатырская — я еле успела избежать какой-то там военной должности, на ходу крича, что я — пират. Самый-самый обычный, страдающий манией приключений и боев пират.
Меня догнали и сделали какой-то там важной шишкой дворянского уровня — даже документы выдали, отрядив участок земли в восточном направлении и замок. Кажется, герцогский… И теперь, отдыхая от боев и леча раны, все участвовавшие в военных действиях члены моей команды блаженно отсыпались — к местной атмосфере разряженного воздуха все же привыкли и уже не страдали. Ну или просто не могли отказать себе в удовольствии поваляться на шелковых простынях и помотать слуг с приказами — пару раз пришлось зарвавшимся ребяткам пендель прописать, чтобы не злобствовали. Хотя в случае с тем же Роком пришлось уже служанок и поварих умолять, чтобы его не баловали — невинная моська моего ребенка заставляла таять даже ледяное сердце главного повара. А их там, детишек, было около двадцати, в возрасте от четырех до семнадцати — в замок я, после того как узнала, что некоторое время детки сопротивления поживут у меня, заглядывала крайне редко.