— Не смогу своей силой, прибегну к извечным помощникам, — напряглась, вспоминая примерный вес посоха и его длину. У меня только один удар — не ошибиться бы.
— Игла? Удачи, — саркастично усмехнулся он, плавно рванув вперед.
Быстро отведя руку назад, изо всех внутренних сил попросила иглу стать посохом и тот, не заставив себя ждать, мгновенно возник у меня в руках. Джек, оказавшись совсем близко, уклониться уже не мог и, пусть и не со всей силы, что я вложила в удар, но огреб по ребрам, отлетая назад. Я в противоположную сторону, получив нехилый заряд из огня по торсу. Но посох не выпустила, покачиваясь и кое-как вставая на ноги, опираясь на него.
Джека, на радость моей импровизации, предполагаемо снесло в море, где все его силы тут же сошли на нет. Сидя на заднице в воде, где-то по пояс, он зло морщился — извечная слабость огня, да, смею предположить, место удара хоть немного, но ныло — удар пришелся по вполне себе человеческой, не огненной, части тела.
Я, вбирая в себя весь тот материал, что теперь бесхозно «валялся» на пляже и под ним, начинала чувствовать себя куда уверенней — выросшие длинные спицы на мощном основании шустро скользнули вперед, беря Джека в своеобразное кольцо в области шеи и лишая его возможности двигаться. Парень, правда, так просто сдаваться не хотел — пролилась первая за весь поединок кровь, что тут же растекаясь в воде красными пятнами и смешиваясь. Соль к соли.
— Ты проиграл, — состроив важное выражение лица, кивнула ему.
— Нечестно! Это — нечестно, — оскалился он, но больше не делал резких рывков вперед — боль хороший учитель.
— Быть огненным созданием и выступить против девушки, которая вообще могла оказаться без способностей — вот, где «нечестно». А тут все по правилам стратегии и тактики, — пожала плечами. Или того, что у тебя все еще мало опыта — будь немногим больше, и я бы уже молила о пощаде, если бы просто не сгорела до этого.
— Нет! Я не признаю этот бой! — в глазах мелькнуло что-то по типу отчаяния. — Не смей останавливать меня, стекляшка… — по спине неожиданно прошел табун мурашек, заставляя вздрогнуть. По паре спиц пролегли трещины. Парень, на пару секунд будто засветившись изнутри, тут же погас, оставляя после этого странного происшествия круги на воде.
Это еще что такое!?
— Капитан!! Капитан!? — к нам бежала толпа, сбрасывая непонятное чувство.
В ней был виден и Шура с Нилом, и гаврики, которые до этого были замечены в команде Бедствия. Вероятно, почуяв затишье, они поперлись проверять результаты.
— Они свидетели твоего проигрыша, — кивнула в их сторону, скинув остатки оцепенения, вызванного непонятной силой. — Эй, Огненное Бедствие! Держишь ли ты свое слово, проигравший? — громко, так, чтобы уже почти добежавшие до нас ребята точно поняли, в какую сторону ветер дует, поинтересовалась я.
Шура и Нил широко улыбнулись, притормаживая и принимая гордый вид. А вот ребята из команды пиратов Бедствия несколько скисли.
— Решай сам, головешка — насильно мил не будешь, а мириться с тем, кто по велению своей придури сможет мне корабль и людей спалить, я не хочу. Это ты затеял этот бой и поставил на кон команду и звание капитана. Тебе и решать, следовать ли своему слову или сбежать, создавая новую команду. Я забираю ваш флаг, — напоследок припечатала я, отзывая кристаллы и, на пятках развернувшись, как есть в одном ботинке, без рукава рубашки, со стоящими дыбом волосами на голове, перемазанным копотью лицом, но гордо сжимающая свой посох, важно прошла мимо его команды. Мои молодцы, уважительно поклонившись, пристроились за спиной, бросив ликующие взгляды на противников.
Что у них-то там было? Неужели, пока я тут зажигала, они там капитанами мерялись?
Будущее началось внезапно.
Рок, мой маленький Рок, пробыв серьезным еще пару часов, все же не выдержал и, отведя меня в сторону, бросился на шею, тихо шепча, что он рад. Что он дурак: не проверил тогда все лучше, не поверил тому, что я обещала быть рядом, что он такой глупый и совсем неправильный.
Вытирая его слезы, железной хваткой вцепилась в легкое тельце, в ответ сама разводя сырость. Мы оба дураки — большая и маленький. Но все еще живые, и вместе. Совсем-совсем неправильные. Но любящие друг друга. И еще немного Пипу, которая, как черт из табакерки, с грозным писком пришла качать права по поводу сломавшегося дома и нашего рева. Там уже не до слез было.
Команда пиратов Бедствия ходила некоторое время пришибленная, как и их капитан, но тот вообще, кажется, был человеком с заскоками и после возвращения ко всем отказывался общаться не только с моими людьми, но и на своих рычал и шипел. Те, правда, относились с пониманием и, при случае, все же пытались его поддержать — и порцию в тарелку положить побольше, и не беспокоить лишнее время, и объяснить что-то нужное. Кудлатый и с веснушками, он крутился в строящемся из остатков кораблей лагере дня четыре, после, подхватив свою сумку на лямке, исчез в направлении города, оказавшегося с другой стороны острова.