— Именно то, что ты называешь работой. Ладно, до встречи, Вай, — и Бекки отключилась.
Вайолет хихикнула, отложив телефон в сторону. Бекки, как обычно, брала быка за рога. Слово «работа», которое у нее самой вызывало легкую панику и желание бежать от нее как можно дальше, только толкало подругу на решительные действия. Было странно, что два таких полярных человека могли найти общий язык. Хотя, если на то пошло, они прекрасно дополняли друг друга. Бекки любила сама все решать, а Вайолет постоянно предоставляла ей возможности для этого, поистине неисчерпаемые возможности.
Они и внешне были абсолютно разные. Если Вайолет была невысокой хрупкой, темно-рыжей с неожиданно темными глазами, то Бекки — высокой блондинкой со светло-серыми глазами. В ее облике так и проскальзывала властность, начиная от царственной осанки и гордой посадки головы, до решительной походки и властных жестов. Даже ее серые глаза смотрели твердо и решительно, без малейшей мягкости. И в отличие от рассеянной подруги Бекки всегда помнила, где именно лежит та или иная вещь, знала, что требуется сделать в том или ином случае и никогда ничего не забывала.
Замуж Бекки так и не вышла, предпочитая оставаться свободной. Мужчины иногда появлялись в ее жизни, но ненадолго. Характер у Бекки был самолюбивый и властный. Она родилась лидером и не допускала, чтобы кто-то ею командовал и указывал, что делать. Между ней и очередным кандидатом в мужья вспыхивали ссоры на этой почве и в конце концов разрыв был неминуем. Бекки хотела главенствовать, а это выражалось в том, что ее избранник должен был постоянно смотреть ей в рот и ожидать распоряжений, никогда не выражая собственного мнения и не жалуясь ни на что. Кстати, один из ее приятелей как-то пожаловался Вайолет, что рядом с Бекки он чувствует себя так, словно его сложили в несколько раз и запихали под пресс.
Вайолет сунула телефон в карман, вовремя подумав, что постоянно бегать наверх для того, чтобы позвонить, не слишком удобно. И спустилась вниз, где обнаружила свою дочь, вытаскивающую последнюю упаковку и багажника машины. Все остальные покупки уже были сложены в холле у двери.
— Кэрол! — вскричала Вайолет, кидаясь к дочери, — зачем ты это делаешь? Могла бы подождать меня!
— Я уже почти закончила, — отозвалась дочь, смахивая со лба прядь волос, — в машине ничего больше нет. А все это нужно отнести на кухню и разложить по местам.
— Ну, спасибо, что напомнила, — съязвила Вайолет, — а я думала, что их надо оставить прямо здесь.
Кэрол пожала плечами, давая понять, что это ее как раз не удивляет.
— Бекки приедет к семи, — сообщила женщина, подхватывая сразу несколько пакетов и пытаясь тащить все это на кухню, — она сказала, ай, что все уладит. Черт!
Из ее рук на пол рухнуло несколько банок и с грохотом покатилось к лестнице. Кэрол помчалась за ними, на ходу хохоча.
— Ну ладно, — Вайолет потащила оставшееся, — во всяком случае, пока мне есть чем заняться.
— А мы будем осматривать дом? — поинтересовалась Кэрол, несшая упавшие банки.
— А как же, — согласилась мать, — как только приедет Бекки, так и займемся.
— Но тетя Бекки приедет только в семь, — возразила дочь, — а до этого еще уйма времени. Ну давай посмотрим.
— Ладно, — сдалась женщина, — но сначала надо распихать все это по местам.
Они дружно взялись за это простое дело, причем Кэрол приходилось напоминать матери, что не все подряд следует засовывать в холодильник, поскольку Вайолет по рассеянности именно этим и занималась. Но наконец все было разложено и на полу остался лежать только внушительных размеров чек.
— Ого! — прокомментировала Кэрол, посмотрев на сумму.
— Зато у нас теперь все есть. Выбрось его куда-нибудь.
— Папа никогда не выбрасывал чеки, — заявила Кэрол, насупившись.
— Да, потому что папа…, - Вайолет не договорила, помедлила и забрала у дочери чек, — ладно, пусть.
И она сунула чек в карман. Эта тема все еще была слишком болезненна.
— Ну, и чем займемся сначала? — спросила она преувеличенно бодро.
— Третьим этажом.
— Но ты сама говорила, что там темно.
— Да. Нужно захватить с собой фонарик.
— Хорошая мысль. Осталось только найти его в куче этих коробок, — хмыкнула Вайолет.
— Вовсе нет. Я знаю, где он лежит. Я его видела, когда искала что-нибудь съедобное. Сейчас принесу.
Вайолет только головой покачала ей вслед. Иногда она терялась, кто из них старше. Кэрол только внешне походила на нее, характером же была вся в отца. Энди был столь же рассудителен и методичен. Он всегда знал, где что лежит, а также как все следует делать.
Кэрол вернулась с фонариком и не теряя времени даром, тут же его включила.
— Пошли? — спросила она.
— Да, конечно.
Старая лестница скрипела под ногами. Она была широкой, с крутыми ступеньками, в чем Вайолет уже успела убедиться, когда падала. На площадке лестница делилась на две: правую и левую.
— Здорово, правда, мам? — весело спросила Кэрол, — это не дом, а настоящий замок. Старинный, с привидениями и скелетами в шкафах.
— Нет, только не это. Здесь и без того достаточно всякого хлама.
— Мама, скелеты — не хлам, а старые кости, — уточнила дочь.
— Какая разница! Пользы от них столько же, сколько и от старого хлама.
— Но это ведь интересно, — возразила Кэрол, — представляешь, ты открываешь шкаф — а оттуда скелет падает и прямо на тебя! Здорово!
— Я вовсе не хочу, чтобы он падал на меня.
— Ладно, пусть тогда на тетю Бекки. Она не такая пугливая.
— Я не пугливая. И вообще, скелетам не место в шкафах, они должны находиться на кладбищах, в могилах… Тьфу, Кэрол, какая дурацкая тема!
Они поднялись на третий этаж и остановились перед коридором. Там и в самом деле было темно и фонарик уже не казался лишним.
— Замечательно, — поморщилась Вайолет, тут же споткнувшись о выступающую половицу, — тут можно ноги переломать. Надеюсь, пол нас выдержит? А сколько пыли!
Она тут же чихнула.
— Давай куда-нибудь зайдем, — предложила Кэрол и потянула на себя первую попавшуюся дверь.
Та не поддавалась и пока Вайолет высвобождала ногу, девочка тем временем вовсю дергала за ручку, упираясь ногами в пол. Ее лицо покраснело от усилий. Наконец, мать поспешила ей на помощь. Совместными усилиями им удалось попасть внутрь.
— Красота, — не переставала ворчать Вайолет, осматриваясь, — двери не открываются, пол проваливается, темно как в погребе. Что еще? Какие здесь нас ожидают сюрпризы? Господи, сколько барахла! Что же прежние владельцы не забрали свои вещи?
— Зато им уже пятьдесят лет, — заметила Кэрол.
— Кому? Владельцам?
— Вещам, мамочка. Старые вещи, они называются анта… анто…
— Антиквариат, — поправила ее Вайолет, — не думаю, что все это можно назвать таким словом. Просто старье.
При неровном свете фонарика можно было разглядеть мало подробностей, но Вайолет все же отметила, что комната была выдержана в зеленых тонах. В основном, преобладал темно-зеленый. Тяжелые пыльные портьеры на больших окнах, огромная кровать, на которую Кэрол недолго думая плюхнулась и принялась подпрыгивать, была покрыта выцветшим шелковым покрывалом, обои, абажуры на старомодных лампах — все было зеленым.
— Кэрол, хватит прыгать. Ты ее сломаешь.