Я улыбнулась ей в ответ. Так, как научила сцена. И сделала то, что на самом деле умела лучше всего - гордо вскинула голову и ступила на паркет. Я могу попытаться уйти из танцев, это да.
Но танцы останутся в моей крови навсегда.
***
- Нет!
Одно движение руки смело со стола все предметы. Недопитая чашка кофе полетела на пол, пачкая черными каплями белоснежный ковер с длинным ворсом. Ноутбук с глухим треском рухнул следом, укрывшись бумажными обрезками и клочками порванных фото.
Оперевшись руками на столешницу, он опустил голову, жадно глотая густой, обжигающе ледяной воздух и жмурился до боли, до рези в глазах. Чтобы в следующее мгновение, грохнуть ладонью по столу и отбросить его в сторону. И закричать, громко, оглушительно, запрокинув голову назад и сжимая кулаки до побелевших костяшек на пальцах.
Крик оборвался так же внезапно, как и начался. Коротко выдохнув, он закрыл лицо ладонями, вцепившись руками в волосы. И выдохнул жутко, свистяще и шепотом:
- Тварь…
Медленно опустившись в кресло, он отчетливо скрипнул зубами, жадно втянув воздух. И хохотнул. И снова. И еще раз. Качаясь из стороны в сторону, он хрипло, отрывисто смеялся, глядя сквозь пальцы на разлетевшиеся по ковру фотографии и их обрывки.
Одно и тоже лицо. Одна и та же девушка. Менялся ракурс, время года, одежда, настрой. Менялась обстановка, окружение, люди вокруг. Но в центре всегда была одна единственная девушка. Его маленькая, хрупкая балерина, запертая в клетке собственной неполноценности. Его рукотворное чудо, загнанное в ловушку разума и страха боли. Его…
Его.
Вся без остатка, без права на выбор. Она должна была оставаться надломленной, скрытной, замкнутой. Она должна была держать расстояние между собой и этой тупой, дикой толпой. Она…
Должна была!
Вспышка яростного гнева погасла так же внезапно, как и началась. Медленно убрав руки от лица, он повел плечами, скидывая невидимую тяжесть. Улыбнулся. Тонко, хищно, предвкушающе. И вытащил из кармана чудом уцелевший телефон, легко снимая блокировку отпечатком собственного пальца.
- Бабочка так наивна и так глупа, - почти беззвучно прошептал мужчина, обводя кончиком указательного пальца лицо девушки на одном из десятки, сотни фото в памяти смартфона. - Если думает, что разорвет сети паука… Моя маленькая, глупая бабочка. Моя хрупкая, нежная балерина…
Еще одна улыбка, кривая и страшная. Неприятно преобразившая тонкое, скуластое лицо в жуткую маску. Пальцы легко порхают по сенсору, открывая приложение за приложением. Накладывая фильтры, добавляя изображения, эффекты, меняя яркость и контрастность, выделяя акценты и стирая лишнее.
В наш век, полный технологий и помешанный на интернет-ресурсах, для того, чтобы сделать что-то чудесное порою достаточно одного-единственного телефона. И вот уже перед тобой новая, желанная картинка, фантазия, ожившая в несколько ловких пасов руки.
Он склонил голову набок, постучав пальцем по подбородку. Повернув экран телефона так, чтобы лучше видеть “подарок”. И на мгновение зажмурился, представляя реакцию своей балерины, не скрывая дрожь предвкушения, прошившую тело.
- Тебе понравится, Ярослава… Обязательно понравится…
На экране застыла девушка, в черной легкой юбке и облегающем коротком топе. Прогнувшись в спине, стоя в пуантах, вскинув руки вверх, она вобрала в себя все изломанные линии, все углы и сгибы. Закрытые глаза и бледное лицо, волосы, темной волной спадающее до самого пола. И ленты.
Алые атласные ленты, обвивающие ее ноги от колена и до лодыжки, связавшие тонкие запястье и затянутые ошейником на шее. Ярким пятном выделявшиеся на нежной, светлой коже, они притягивали к себе внимание, завораживали и доставляли ни с чем несравнимое эстетическое удовольствие.
Жаль, что эту фотосессию тогда забраковали для программок. И как же чудесно, что фотографа, делавшего ее, оказалось так легко уговорить расстаться с исходниками.
Еще одно нажатие пальцем на сенсор и выскочило окошко ввода текста. И прежде, чем отправить фото адресату, он добавил к нему пару строчек:
“Ты не сбежишь, моя нежная балерина. Не от меня. Твой А.К.”.
- Я знаю, моя милая бабочка, это не оставит тебя равнодушной, - тихий шепот нарушил царившую в комнате напряженную тишину. А смартфон коротко пиликнул, оповещая о том, что сообщение доставлено адресату. И все, о чем жалел мужчина, так это о том, что пока не может увидеть лицо своей балерины, когда она откроет это послание.