Даже на его самоуверенный вкус прозвучало до ужаса неуверенно. Но пальцы уже привычно ткнули в иконку уведомления, открывая сообщение. И совесть привычно заткнулась, стоило ее обладателю вчитаться в сухие, печатные буквы. Текст очередного маньячного сабжа был лаконичен, омерзителен и выдавал этого чокнутого ублюдка с головой. Так что…
“Завтра. В час дня, в промзоне. Приходи, коль не шутишь, Андрюшенька”.
Прочитав ответ еще раз, Елизаров зло усмехнулся. Коварный бес, требовавший уязвить этого недосоперника еще больше, заставил его открыть галерею на собственном телефоне. Выбрав одну из совместных фотографий с колючкой, ту, где она упорно делала вид, что ей все равно, а он обнимал ее, смеялся и целовал в щеку, Костя переслал файл на смартфон Ярки. И без зазрения совести прикрепил к сообщению.
- Подавись, скотина, - нажав отправить, Костя вырубил все будильники, включил беззвучный режим и снова забрался на диван. Крепко обняв тихо выдохнувшую девушку, он почти сразу же провалился в сон.
С нетерпением предвкушая новый день и предстоящую эпичную встречу. А в том, что она будет, Елизаров не сомневался.
Глава 33
Константин Елизаров
- Елизаров, ты идиот?
На этот вопрос, произнесенный спокойным, даже сочувствующим тоном Костя отреагировал равнодушно. Только пожал плечами, делая глоток паршивого кофе из какой-то забегаловки на углу, и хрипло поинтересовался:
- Возможно. Так ты все-таки со мной или как?
Хованский обреченно застонал, закрыв лицо рукой. И глухо матюкнулся, помянув родню друга до пятого колена включительно. Оставалось только догадываться, откуда такие богатые познания в метафорах и аллегориях.
У филологов нахватался, что ли?
- Ярка, я так понимаю, все еще не в курсе? - наконец мрачно поинтересовался Илья, скрестив руки на груди. К своей порции растворимой гадости он так и не притронулся. И вообще всем своим печальным, высокомерным видом напоминал королеву Англии, непонятно каким ветром занесенную в это заведение.
Елизаров даже восхитился, немного. И клятвенно пообещал себе не общаться еще и с представителями факультета иностранных языков. А то плохому научат, блин, а ему красней потом перед колючкой.
- Ну ты бы еще спросил, благословила она меня на подвиги ратные во имя себя или как, - ехидно фыркнул Костя, едва заметно качнув головой. - Слушай, Илюх. Вроде в нашем дуэте роль Ивана-дурачка мне досталась… Ты-то чего так тормозишь безбожно?
- Может, я все еще лелею надежду найти у тебя мозг. Ну, или инстинкт самосохранения... Хотя бы.
- Да ты оптимист, как я погляжу.
Обмен остротами закончился так же внезапно, как и начался. Оба замолчали, сверля друг друга подозрительными взглядами. Пока Елизаров не плюнул, мысленно, и не повторил свой вопрос:
- Так ты со мной или как?
Пожалуй, этот трагический вздох мог бы стать отличным саундтреком к какой-нибудь философской драме, с претензией на арт-хаус. Уж столько в нем было чувств, страданий и сожалений о несовершенстве мира в целом и одного конкретного царского дятла в частности.
Впрочем, Косте страдания товарища было до лампочки. И даже если Хованский струсит и откажется помогать, он справится. Справится же, ну?
- С тобой. Убьешься еще, а мне потом крайним быть.
Прозвучало до чертиков твердо и самоуверенно. А еще его милостиво похлопали по плечу и…
- Спасибо, - чувство облегчение было колоссальным. Пусть даже о своей идее он сообщил другу еще рано утром, безбожно разбудив несчастного… О чем ему и сообщили, исключительно в матерной форме. Но Елизаров в этом никогда не признается, не-а.
Чтобы добраться до промзоны потребовалась щедрость родственников самого лучшего старосты всея универа. Хованский, правда, так и не пояснил кого это он грабанул с утра пораньше на подозрительно знакомый шевроле, часто мелькающий на парковке перед главным корпусом. И даже не стал уточнять маршрут, умудрившись доставить их в нужное место, минуя привычные пробки.
Только остановившись недалеко от въезда на территорию заводских складов, он заглушил мотор и тихо поинтересовался, не глядя на друга:
- Ты точно знаешь, что делаешь?
- Да, - не задумываясь выдал Елизаров. Хотя ни черта подобного. И вообще, если так подумать, у него желудок от мандража сводило: черт его знает, что выкинет этот шибанутый на всю голову индивид. Но…
- Если что, я за тебя отомщу, - серьезным тоном протянул Хованский, обломав весь героизм момента на корню.